"Гэри Бронбек. Долг " - читать интересную книгу автора

Флоренс Найтингейл? Только честно - выплюнуть или проглотить?).
"Да пошли вы", - рычишь сквозь стиснутые зубы. Пожилой джентльмен,
проходя мимо, поворачивает голову в твою сторону, на его лице - осуждение.
"Прошу прощения, - мямлишь ты, - это я не вам. Я просто..."
Но он уже ушел, завернув в другую комнату, на несколько ярдов дальше.
(Флирт с посетителем. Разве любая уважающая себя сиделка втайне не
мечтает об этом?)
Качая головой, ты возвращаешься к Лизбет и маме.
"Ей страшно", - шепчет Лизбет. И о чем только она думает? Стоит совсем
рядом с мамой, держит ее за руку, а мама, может, и туговата на ухо, но
все-таки не глухая. Может, она была и не идеальной матерью, но ведь это ее
жизнь оборвется, повторяй за мной, отмотай назад - ОБОРВЕТСЯ, меньше, чем
через два часа, так что она заслужила, чтобы о ней не говорили вот так, в
третьем лице.
"Я знаю, что тебе страшно, мама, - говоришь ты, становясь на свое место
у кровати, - но ты же сама этого хотела".
Она опять трясет головой.
Ты лезешь в карман и извлекаешь копию ее волеизъявления, разворачиваешь
и держишь так, чтобы она могла ее видеть.
"Ты заставила нас обещать, что если такое время наступит, мы сделаем
все, что нужно. Даже если ты скажешь "нет", мы все равно должны будем
сделать это".
Лизбет проныла твое имя, и ты метнул в нее Взгляд. Взгляд неплохо
служил тебе долгие годы, верно? Иногда Взгляда пугаются даже Гости.
Прожигает человека насквозь, никто его не выдерживает, все отвадят глаза Ты
знаешь это и пользуешься им, когда хочешь, чтобы тебя ославили одного, а,
поскольку большей частью именно этого ты и хочешь, многие испытали на себе
ужас твоего Взгляда.
Вот и Лизбет сдается сразу. Ужасно, что приходится смотреть на нее вот
так, но это отложим на потом.
(Как хочешь, малый. Мы его просто занесем в список, вот и все).
Мама продолжает цепляться за Лизбет, но ты разжимаешь ее пальцы и
берешь ее руку в свою. Смотришь на сестру - она все еще отводит взгляд,
затем маме прямо в глаза. Так пристально ты глядел ей в глаза, возможно,
всего лишь три раза в жизни.
"Послушай меня, мама. Ты НИКОГДА не сможешь дышать без этой машины,
понимаешь меня?"
Медленный кивок. Еще одна слезинка.
"Если мы отзовем твое волеизъявление и оставим тебя прикованной к этой
штуке, ты не протянешь дольше недели. Ты живешь взаймы, мама. Ты должна была
умереть шесть дней назад".
Лизбет снова окликает тебя - на сей раз она выплевывает твое имя, как
попавшую рот тухлятину.
"Теперь, когда ты с нами, - продолжаешь ты, - и в сознании, ты сможешь
сделать то, чего не сумел сделать папа. Ты попрощаешься со всеми, кто любил
тебя. Они все здесь, и все они будут с тобой, когда ты заснешь в последний
раз. Сиделка сделает тебе укол, тебе полегчает, и все, что тебе останемся,
это позволить нам проститься с тобой, и сказать тебе, как мы тебя любим, а
потом ты сможешь отдохнуть. Ты устала, мама. Ты так долго..." - Тут твой
голос срывается, и ты отворачиваешься, чтобы справиться с собой.