"Шарлотта Бронте. Эшворт" - читать интересную книгу автора

Эшворта, но им не суждено было осуществиться. Он был в глубоком трауре, а
черный цвет очень шел к светлым волосам и бледному лицу, выгодно подчеркивая
стройность фигуры и высокий рост. Лицо Эшворта было серьезно, прекрасные
черты не искажали ни гримаса, ни саркастическая усмешка. Напротив, они
выражали глубокую, почти скорбную думу, а во взгляде читались смирение и
преданность высшим помыслам. Многие тогда думали и говорили, что Эшворт,
наверное, очень набожный человек, потому что никогда ранее им не приходилось
наблюдать такого ангельского выражения лица, как у него, особенно во время
проповеди и когда играл орган.
Однако и недельного знакомства с ним было достаточно, чтобы иллюзии
рассеялись. Еще не успел остыть в семейном склепе отцовский прах, как
молодой Эшворт, едва утвердившись в звании владельца Эшворт-Холла, уже
пригласил из Лондона трех или четырех джентльменов, своих ближайших
столичных приятелей, чьи имена я упоминаю только для того, чтобы описать их
поведение. Ведь и сейчас еще живы многие из тех, особенно в Йоркшире, кому
достаточно намекнуть, и они не преминут вспомнить достославные, то есть
позорные поступки этих видных людей. Я имею в виду Тэдьюса Дэниелса,
эсквайра, из "Замка Дэниелс", Ирландия; Джорджа Чарльза Гордона, эсквайра,
из "Шэвиот Лодж", что в Нортамберленде; Фредерика Кэвершэма, эсквайра, из
Лонгшана, графство Беркшир, и неудачливого мистера Артура Макшейна, не
имевшего в этом обширном мире определенного места жительства. Прибыл и
мистер Роберт Кинг, известный наездник и букмекер, а также некто Джеремия
Симпсон, поставщик тканей, имевший обширные знакомства в мире моды и
снискавший среди знакомых репутацию самого искусного, изощренного и ловкого
негодяя.
Еще до приезда всей честной компании мистер Эшворт позаботился удалить
из Холла свою матушку. Она отправилась погостить на месяц-другой в Ирландию
к родственникам. Очистив, таким образом, поле действия, он получил
возможность установить в Холле без малейшего противодействия с чьей-либо
стороны холостяцкий порядок, великолепно отвечавший вкусам и наклонностям
гостей и хозяина. Однако моим читателям нет надобности опасаться, что я
стану описывать оргии этих бурных недель. Я не могу описать то, чего никогда
не видел. Однако и спустя сорок лет все еще живы воспоминания о безумных,
необузданных и странных игрищах, которые еженощно происходили в коридорах и
галереях Эшворт-Холла. Ошеломленные всем этим арендаторы вскоре поняли, чего
можно ожидать от беспутного молодого лендлорда: ему не было никакого дела до
их благополучия, и он совершенно не заботился о том, какого мнения они
придерживаются на его счет. Казалось, все усилия Эшворта были направлены к
чудовищной цели "неистового" прожигания жизни.
Прошло два месяца, его гости покинули Холл, и он уехал вместе с ними.
Вскоре стало известно, что Эшворт и его друзья отправились на север страны,
чтобы участвовать в Донкастерских скачках, на которых наезднику Кингу
предстояло получить известность. Из Донкастера они помчались в столицу, и
Кинг действительно снискал известность и был арестован за мошенничество
весьма низкого пошиба. Спутники без особых сожалений бросили его в беде, ибо
в их кругу было принято никогда не позволять несчастьям одного замедлять бег
к желаемой цели остальных. Всю зиму друзья провели в столице, и только
поздней весной Эшворт вернулся в Хэмпшир.
Ему предстояло пожать первый "урожай" своего бесшабашного образа жизни.
Я говорю "первый", потому что, когда опять приходило время "посева", он