"Ричард Бротиган. Ловля форели в Америке " - читать интересную книгу автора

этот балет в Лос-Анджелесе для Ловли Форели В Америке.

ПРУД В СТИЛЕ УОЛДЕНА ДЛЯ АЛКАШЕЙ

Осень приходила вместе с прибоем плотоядных растений, портвейна и
людей, которые пили это темное сладкое вино, людей, которые давно все
куда-то пропали - один я остался.
Остерегаясь полиции, мы пили в самом безопасном месте, которое только
смогли придумать - в парке напротив церкви.
В парке этом было три тополя и статуя Бенджамина Франклина рядом с
ними. Там-то мы и сидели, попивая портвешок.
Дома меня ждала беременная подруга.
После работы стоило только позвонить по телефону и сказать: "Я слегка
задержусь, нужно пропустить по стаканчику с друзьями".
Трое из нашей компании сидели в парке и болтали. Все они были
художниками-неудачниками из Нового Орлеана, где пробавлялись тем, что
рисовали портреты туристов в Аллее Пиратов.
Теперь, в Сан-Франциско, как только холодный ветерок задул им за
воротник, они решили, что на будущее у них есть только два варианта: или
открыть блошиный цирк, или добровольно сдаться в приют для умалишенных.
И вот они пили вино и обсуждали эти перспективы.
Они обсуждали, как сделать крохотные платьица для блох из склеенных
лоскутков цветной бумаги.
Они пришли к выводу, что для того, чтобы выдрессировать блоху, нужно
сделать ее зависимой от человека в смысле пищи. Этого можно добиться, если в
специально отведенный час кормить ее своей кровью.
Они обсуждали, как соорудить для блох крохотные тележки, столики и
велосипеды.
Билеты решили продавать по пятьдесят центов. У этого бизнеса
определенно должно быть будущее. Возможно, что их цирк покажут даже в шоу
Эда Салливена.
Правда, они пока еще не достали блох, но легко раздобудут их на любом
белом коте.
Затем они предположили, что в шерсти сиамских кошек должны жить более
породистые блохи, чем те, что живут на заурядных дворовых котах. На крови
аристократов должны вырастать соответствующие блохи.
И так далее в том же духе, пока тема не была исчерпана и нам не
пришлось сходить за второй бутылкой портвейна, чтобы вернуться с ней к
тополям и Бенджамину Франклину.
Дело шло к закату, земля стала холодной, как от веку заведено, и
секретарши стайкой пингвинов семенили с Монтгомери-стрит. Они бросали на нас
торопливые взгляды и машинально про себя констатировали: "Алкаши".
Затем художники принялись обсуждать перспективу провести зиму в приюте
для умалишенных. Они говорили, как там, должно быть, тепло, какой там
телевизор, какие белоснежные простыни и мягкие постели, какой сочный
гамбургер с картофельным пюре, говорили о еженедельных танцульках с
поварихами, чистом белье, бритвенных приборах, запертых от пациентов на
замок, и очаровательных студенточках-практиканточках.
Да, приют для умалишенных - вот это перспектива! Зиму, проведенную там,
никак не назовешь зряшной.