"Лазарь Бронтман. Дрейф закончен; На линии огня (Рассказы и очерки) " - читать интересную книгу автора

Папанин приготовился отвечать, но его перебил бортмеханик Гинкин.
- Михаил Васильевич, - сказал он. - Меня сюда направили из военной
части. Помню вызвал меня командир и спросил, хочу ли я отправиться в одну
большую экспедицию, но предупредил, что ее участники рискуют головой.
Тут я пришел в полное недоумение: что это за место в СССР, где можно
голову потерять? Нет такого места!
5 мая 1937 г. Рудольф. Отправлено 19 мая 1937 г.

Полет Головина

Поздним вечером 4 мая сильный ветер разметал тучи и стих. Установилась
чудесная солнечная погода. Она дразнила сердца летчиков и полярников,
изголодавшихся по ясному небу.
Наступила полночь, но никто не ложился спать. Люди оживленно обсуждали
возможности полета эскадры на полюс, строили предположения о ветрах и
облаках последних параллелей.
Общее настроение охлаждал лишь синоптик экспедиции Б.Л. Дзердзеевский.
По его мнению район северного полюса был закрыт облаками. Следовательно, там
сесть нельзя, а раз так, то и лететь нет смысла.
Но ожидание хорошей погоды было слишком длительным, солнце - заманчиво
ярким и никто не хотел расстаться с мыслью о полете. Чувствуя общее
возбуждение полярников, Отто Юльевич предложил сделать вертикальный разрез
атмосферы на самолете "У-2".
Десятки рук помогли механикам стоявшего у зимовки самолета запустить
мотор. В кабину сели летчик Машковский и Дзердзеевский. Самолет легко
оторвался и пошел ввысь. Было 3 часа 30 минут утра. Через час Машковский
подрулил обратно к жилому дому. Впервые в этих широтах самолет достиг высоты
3350 метров. Результаты полета говорили о сравнительно благоприятной
метеорологической обстановке на значительном протяжении. И тогда Шмидт
распорядился отправить в глубокую разведку к полюсу самолет Головина.
- Ложитесь спать, - сказал Шевелев летчику, - Через полтора часа
подъем.
В 6 часов утра, вежливо извиняясь, Шевелев разбудил Головина и его
товарищей. Спустя несколько минут, вездеход уже вез их на центральный
аэродром.
Пока механики Кекушев и Терентьев прогревали моторы, Головин проверил
самолетный груз. Все было на месте.
Залитые под пробки баки вмещали 2350 литров бензина. В крыльях и центре
планера покоился полуторамесячный запас продовольствия, палатка, нарты,
клипербот, лыжи, фрукты.
Прорезав солнечную тишину, запели моторы. Штурман Волков, механики
Кекушев и Терентьев, радист Стромилов заняли свои места. Все они были с
головы до ног одеты в меха, на шлемах - темные очки, защищающие глаза от
ослепительного снежного сияния.
Головин окинул внимательным взглядом бескрайний горизонт, пожал руку
остающимся друзьям и вскарабкался по крылу в кабину.
Подошедший трактор вывел самолет на стартовую линию, летчик дал полный
газ, машина медленно двинулась вперед и остановилась. Она была перегружена
почти на полторы тонны и снежный наст держал ее цепко и упорно.
Тогда летчик решил стартовать под уклон. Он развернул машину и бросил