"Лазарь Бронтман. Дрейф закончен; На линии огня (Рассказы и очерки) " - читать интересную книгу автора

дрейфующей станции. Все вещи укладывались под непосредственным контролем
папанинцев, при их живейшей помощи.
Закончив погрузку одной машины, они немедленно переходили к следующей.
К концу дня все девять тонн их груза покоились внутри самолетов.
Папанинцы брали с собой только самое необходимое. Они рассчитывали по
прилете на полюса зять кое-что из самолетного инвентаря.
- Сниму шапку и пойду по кораблям, - смеясь говорил Иван Дмитриевич.
Один даст чайник, другой примус, третий - лишнее ведро.
Закончив погрузку, Папанин подошел к Отто Юльевичу и торжественно
обещал отдыхать.
Но отдых был весьма своеобразным. Кренкель неутомимо помогал Спирину и
штурманам в установке пеленгатора, Ширшов сидел за таблицами и графиками,
Папанин хозяйственно разрешал бесчисленные повседневные заботы зимовщиков.
Федоров полетел на самолете "У-2" вместе со Спириным и Ивановым
контролировать работу радиомаяка. При посадке у острова Столичка у них
застыл мотор, и они только на третий день сумели взлететь и вернуться на
базу. Проспав шесть часов, Федоров пришел в кают-компанию и просидел там всю
ночь, помогая журналистам выпустить первомайский номер стенгазеты "Широта
82-90о".
В один из редких тихих вечеров Папанин исчез. Пришло время ужина, а его
все не было. Мы нашли его у домика столярной мастерской. Там, у стены
здания, озаренные незаходящим солнцем, развевались три флага:
государственный СССР, вымпел ГлавСевМорпути с портретом Шмидта и красный
стяг с портретом т. Сталина.
- Вот, - сказал взволнованно Папанин, - С его именем мы шли к северному
полюсу и под его знаменем будем там работать сколько хватит сил. Этого
знамени мы не осрамим никогда.
Шли дни. Папанинцы работали, помогали другим, нервничали вместе со
всеми из-за плохой погоды. В иные вечера Ширшов и Федоров пытались
устраивать прогулки на лыжах, но вскоре это им было строжайше запрещено.
- Разве можно поступать так неосмысленно, - журил их Папанин. - Каждый
из вас обошелся государству в несколько миллионов рублей. А вдруг кто-нибудь
нечаянно сломает руку или ногу? Срыв всей экспедиции!
- Иван Дмитриевич, а я когда вижу ямку - падаю, - оправдывался Ширшов,
но под укоризненным взглядом начальника тушевался и конфузливо заключал,
Хорошо, я больше не буду.
Часто они по очереди заходили в комнату участников перелета, жадно
слушали неизбывные рассказы летчиков и полярников о различных, кажущихся
фантастическими случаях жизни.
- Мы ходим и слушаем по одному, чтобы набраться рассказов на целых
год, - пояснял Кренкель. - На полюсе нам пополнять этот запас не придется. А
так - на всех хватит.
Иногда за ужином они обсуждали со Шмидтом перспективы своей работы,
намечали куда их сможет вынести дрейф льда. Законы дрейфа ледовых массивов
центрального полярного бассейна пока неизвестны. Может быть, льды вынесут
отважную четверку к берегам Канады, может, Гренландии.
- Эх, - мечтал Папанин, - Хорошо бы нас занесло в район недоступности.
Как бы много получила советская наука.
- А не страшно? - спросил, улыбаясь Водопьянов. - Снимать-то оттуда
будет трудно.