"Джеральд Браун. Империя алмазов " - читать интересную книгу автора

дороге Булонского леса их "лотос" перевернулся. Водитель, Жан-Марк, погиб
мгновенно, его жена, Марен, получила лишь незначительные ушибы. И
неизлечимую душевную травму. Жан-Марк был очень молод и очень богат. Марен -
юна и прекрасна. У них была масса возможностей приятно проводить время до
того самого мгновения, когда они разом потеряли все, - до крутого поворота
на скользком шоссе.
Марен призналась Чессеру, что на самом деле машину вела она. Это знал
один Чессер. Она не каялась, просто хотела с ним поделиться: и виновной,
похоже, себя не считала, - по крайней мере, не подавала вида.
Через месяц после аварии Марен вернулась к профессии фотомодели. Друзья
Жана-Марка резко осуждали ее. Им казалось непристойным показываться на
людях, не выдержав хотя бы года строгого траура. Марен беспечно пропустила
их укоры мимо ушей, и скоро страницы "Вог франсэз" опять запестрели ее
фотографиями.
Ей необходимо было отвлечься, и, кроме того, Жан-Марк - вернее, его
дух, с которым она побеседовала, - не имел ничего против. Живой Жан-Марк,
однако, не был так снисходителен. По его завещанию, нотариально заверенному,
все его состояние переходило к Марен. Она оставалась единственной
наследницей миллионов, которые успел унаследовать он. Но с одним условием.
Если ей захочется опять выйти замуж, все наследство автоматически перейдет к
душеприказчикам.
Чессер познакомился с Марен через год после аварии. Как только их
отношения стали достаточно серьезными, Марен рассказала ему об условии
Жана-Марка. Она считала, что он должен знать причину, по которой она не
может уехать с ним куда глаза глядят и стать миссис Чессер. Это было бы
непрактично.
Чессер согласился.
Марен воспользовалась случаем и поставила свое условие. Она хотела
говорить о покойном Жане-Марке, когда захочет, не рискуя возбудить ревность
Чессера.
Чессер согласился и на это. В конце концов, рассудил он, ему не
составит труда быть соперником мертвеца для живой и чувственной
двадцатипятилетней женщины.
Так что Чессеру частенько приходилось выслушивать непосредственные и
даже ностальгически-нежные замечания Марен - в ресторане, например, или в
кафе: "Мы с Жаном-Марком тоже тут были!" Она вовсе не ставила целью
разозлить Чессера. Эти реплики вылетали сами собой. Жан-Марк, бывало, делал
так... Жан-Марк мне как-то сказал... Жан-Марк любил... Жан-Марк терпеть не
мог... Жан-Марк то, Жан-Марк се...
Сначала Чессеру было не по себе. Потом он перестал обращать внимание,
ведь замечания Марен были всего лишь воспоминаниями вслух. Немного спустя
Чессер стал думать о Жане-Марке как о старом друге. По крайней мере, хорошем
знакомом, хотя он вовсе не был с ним знаком.
Воспоминания Марен не задевали Чессера и не вызывали никаких
осложнений. Другое дело - деньги Жана-Марка. Деньги осязаемые и неосязаемые.
Большие особняки, дорогие картины и предметы искусства, чистокровные лошади,
яхты, самолеты - и контрольные пакеты акций, доли в прибыли и растущие
дивиденды. Огромное состояние, которое непрестанно умножало само себя.
Умножало скорее, нежели его успевали тратить. Марен швыряла деньги направо и
налево - и становилась все богаче.