"Паскаль Брюкнер. Похитители красоты" - читать интересную книгу автора

дважды два. Стоило мне разгадать прием, и я поняла, как соткано ваше
огромное полотно. Остались, правда, кое-какие пробелы, но, полагаю, и эти
несколько фрагментов не более ваши, чем все остальное? Ведь в этой книге
нет ничего вашего? Разве не так?
Я был раздавлен: в считанные минуты она уничтожила труд, на который я
затратил несколько лет. Разбились мечты о славе, и теперь я обречен на
позор, поношение и посмешище. Не судьба мне подняться выше жалкой доли
квартального писца. Я внимательнее всмотрелся в виновницу моего провала -
мадемуазель Далиан небрежно позвякивала льдинками в стакане перье, закусив
кончик соломинки. Она была светлокожая, худенькая, каштановые волосы
собраны на затылке в хвост. Сережки - две голубые хрусталинки -
покачивались в ушах в такт ее словам. Злой рок настиг меня в облике
жизнерадостной девушки. Пусть моя визави смотрела с симпатией - но ведь
она пришла не флиртовать, а уличать, и я ждал приговора. Однако она
произнесла самым что ни на есть игривым тоном:
- Экий вы проказник, месье Толон!
Ее большие светлые глаза неотрывно смотрели на меня. Такой жестокости я
не ожидал. Лучше бы разом со всем покончила, чем так играть со мной.
- Имейте в виду, денег у меня нет. Шантажировать меня бесполезно. Она
нахмурила бровки.
- Фи, кто здесь говорит о таких гадких вещах, месье Толон? Мне от вас
абсолютно ничего не нужно, я только хотела познакомиться с вами,
побеседовать. Может быть, мы будем даже, встречаться время от времени?
И тут, наверно, какой-то джинн-шутник обернулся порывом ветра, который
смел с нашего столика все листки.
- Что будем делать? Вещественные доказательства улетают! - улыбнулась
моя собеседница.
Я поспешил вдогонку за бумажками и, ползая под ногами у посетителей,
собрал их.
- В любом случае у меня есть копия.
И прежде чем я нашелся, что ответить, Элен Далиан простилась и ушла,
предоставив мне расплатиться по счету. Я чуть не плакал. Следующие
несколько дней я ждал прихода полиции и был уверен, что на мою книгу
наложат арест, а мое имя смешают с грязью.
Ничего подобного не произошло. Но я напрочь отказался от мысли начать
новый роман: дохлый номер, раз Элен раскусила меня. Неделю спустя она
позвонила и предложила вместе пообедать. Выбора у меня не было, пришлось
согласиться.
Мы болтали по-приятельски, только она держалась очень непринужденно, а
я скованно. Она была одета неброско, но со вкусом; я робел перед ней. Я
ведь так и не обтесался в столице, остался провинциалом до мозга костей
даже в своем стремлении порвать с провинцией. Я не привык к обществу и не
знал, как себя вести, мне не хватало развязности тех счастливцев, что
запросто умеют найти тему для разговора с кем угодно. Да и внешностью я не
мог похвастать: мне самому становилось не по себе всякий раз, когда в
зеркале отражалось лицо тридцатисемилетнего старичка. Я нервно ерзал на
стуле, не в состоянии скрыть свою неловкость. Дружелюбие Элен бесило меня:
она тянула время, хотела посмаковать мои мучения, прежде чем добить, то
есть сдать властям.
Вскоре она пригласила меня к себе домой; у нее была роскошная