"Ханс Кристиан Браннер. Дама с камелиями (психологическая новелла) " - читать интересную книгу автора

нее из дробовика. А потом схватил зеркало, сорвал со стены китайские веера,
открытки, разные сувениры - подарки зрителей, сбросил все на пол и начал
топтать ногами. Газеты много писали об этом, и во время процесса выяснились
вещи, которые не пошли на пользу никому. Дробинки из шеи фру Андре вынули,
она скоро оправилась, но возвратиться на сцену и не мечтала. И когда осенью
Леопольд Хардер уговорил ее поехать в турне по провинции, играя свою былую
коронную роль Маргариты Готье, она заранее знала, что возвращение не
состоится. С сухими, широко раскрытыми глазами она каждый вечер шла
навстречу своему поражению, подавала реплики жестко и холодно, а там, во
мраке зрительного зала, царила враждебная тишина. Кое-кто в сцене смерти
вынимал платок, но даже самые неискушенные уходили из театра с обиженным
выражением лица, как обманутые дети. "Нас обманули, мы не получили
ожидаемого потрясения", - писала провинциальная пресса. Леопольд тоже
чувствовал себя обманутым и мстил. Фру Андре с каждым спектаклем становилась
все суше и жестче, похожая на маленького черного жука. - Вы отдохнули? -
спросил Леопольд Хардер. - Поспали немного? Да, спасибо, она отдохнула,
поспала. На руке у нее черная шелковая сумочка, а в сумочке разорванный
серый конверт, и в конверте листы серой бумаги. Три страницы, исписанные
пустыми словами, и только на четвертой говорится о двухстах кронах, они ему
нужны не позже среды. На каждом шагу сумочка с письмом ударяла по бедру, так
что на этом месте сама кожа у нее стала серой и покрылась пупырышками. Про
себя она давно сказала "нет", но он продолжал писать письма. Откуда взять
двести крон, ведь всего неделю назад она посылала ему деньги. Вообще-то ей
все уже было безразлично. Широко раскрытые глаза горели, сцена плыла под
нотами.
Ее не слишком задели слова Леопольда Хардера, похожего на смешное
бесполое насекомое с раздувшейся задней частью. Может быть, именно теперь,
когда ей все равно, она и одержит победу. Скоро начнется спектакль, и Ларсен
Победитель выйдет в роли Армана, она будет подавать реплики только ему и
забудет о черной холодной яме за рампой. "Скажи, что это не ответ!" Она
возьмет его за обе руки: здравствуй, мой друг, и прощай! Ты добрый, хороший
человек, я люблю тебя, мой мальчик, но ты не в силах помочь мне освободиться
от Поуля. Мы можем смеяться, говорить, строить планы, но потом приходит
письмо, я смотрю на конверт и знаю, что ничего нельзя сделать. И ты больше
никогда меня не увидишь. Ты должен вырваться отсюда, ты сможешь. Ты слишком
хорош для такой жизни. Подойди, дай я взъерошу тебе волосы, ты выбьешься,
должен выбиться! Ты слишком хорош для такой жизни.
Где-то вдали прозвенел второй звонок. Леопольд Хардер выпустил руку фру
Андре, на сцене появилось теперь много новых лиц. Французские аристократы в
костюмах, взятых напрокат. Расмуссен, дирижер, старый холостяк с обвисшими
щеками и большим животом. Сергиус, директор летнего театра, игравший
благородных отцов. Густав, ученик театрального училища, девятнадцати лет, с
большой светлой бородой, приклеенной к румяному детскому лицу. Франсина,
похожая на поросеночка, и Нишет, маленькая миловидная Нишет, которая
надеялась выбиться благодаря своим большим испуганным птичьим глазам и
небольшому высокому птичьему голоску, хотя она была замужем и отдала
больного ребенка на воспитание тетке. И наконец, Арман - Ларсен Победитель,
он именно хотел победить, а не выбиться. Он был слишком хорош для такой
жизни. Фру Андре быстро направилась к нему, она хотела взять его за обе
руки, но, когда она к нему подошла, ее руки опустились, и они заговорили о