"Ханс Кристиан Браннер. Дама с камелиями (психологическая новелла) " - читать интересную книгу автора

нет. Он неуклюже надел ей кольцо на палец. Кольцо он купил сегодня, двадцать
восьмого ноября. Четыре дня они были в ссоре, а сегодня он вдруг принес
кольца с красиво выгравированными именами - Кис и Йорген. Когда он пришел,
она была дома одна, сначала она плакала, а когда ее мать вернулась, у обоих
были на руках кольца, а у девушки - большое красное пятно на шее. Других
отметин не было видно, и прическа была в порядке.
Скоро потушат свет, и его рука тихонько обнимет ее, она взглянет на
него строго, сознавая свою власть над ним. Но при свете руки и ноги Девушки
беспрестанно двигались, она не могла сидеть спокойно. "Послушай!"- сказала
она и опять прыснула от смеха, на этот раз из-за того, что говорили сзади.
А сзади сидели муж с женой, девушке показалось смешным, что он говорил
о венском кренделе. Они пошли на "Даму с камелиями", потому что видели эту
пьесу четырнадцать лет назад. Тогда жена плакала, да и муж едва удержался от
слез. Но теперь оба сидели как палку проглотили, выставив вперед сытые
животы, говорили сухо, отрывисто, не глядя друг на друга. Она купила
крендель к вечернему кофе, а он считал, что нужно было купить после
спектакля, чтобы крендель был горячим. Она утверждала, что не успела бы, а
он тыкал пальцем в программку - спектакль кончается примерно в десять сорок
пять, а кондитерская закрывается в одиннадцать. Он вдруг вышел из себя и
раскапризничался, как маленький мальчик. "Ну, Ханс, я разогрею его в
духовке". - "Ладно". Он успокоился, не стоит больше об этом говорить. Его
рука легла на ее руку. Но он не смотрел на нее. Прямо перед ним сидела
молодая девушка с матово-белой спиной, покрытой легким светлым пушком, под
кожей проступали позвонки, девушка была в беспрестанном движении. Он ощущал
сухость и горький вкус во рту, и зачем только он дал затащить себя на "Даму
с камелиями"? Но тут жена положила ему в руку пакетик, красный пакетик с
леденцами. Он сунул несколько леденцов в рот, стал жадно сосать, настроение
поднялось. "Слушай!" - шепнула жена и кивнула на сцену, грызя леденцы. Он
кивнул в ответ. За занавесом послышался долгий дребезжащий звонок, сигнал.
Свет потух.
Сигнал дал Бертельсен, он долго нажимал на кнопку, приглашая актеров на
сцену. Леопольд Хардер все стоял у щелочки, спиной к сцене.
- Можете ли вы понять, Бертельсен, почему "Дама с камелиями" не имеет
успеха в провинции? В Копенгагене она шла два месяца!
Бертельсен не ответил, но это и говорилось не ему, а фру Вилли Андре,
которая в это мгновение спускалась из своей уборной. (Можете ли вы
объяснить, фру Андре, почему "Дама с камелиями" не имеет успеха в провинции?
В Копенгагене она шла два месяца. Правда, с другой актрисой.) Фру Андре шла,
как бы распространяя вокруг тишину, делая маленькие шажки в своих остроносых
туфлях, поддерживая одной рукой шлейф, без страха спускалась она по лестнице
на пыльную сцену, пропахшую хищными зверями. Леопольд Хардер вдруг
повернулся, его затянутая в корсет фигура изобразила удивление. Он сказал
что-то любезное по-французски. Они под руку прошлись немного взад-вперед,
разговаривая по-французски, у него в петлице белая гвоздика, у нее на
груди - цветок камелии. Фалды его фрака развевались, а ее подбитый
горностаем шлейф, подрагивая, волочился по полу. Рабочий сцены подмигнул
Бертельсену, тот скорчил гримасу. Леопольд Хардер прищурил глаза и смотрел
на шею фру Андре. Шея уже не молодая, в мелких складках, и грим не может
скрыть двух синеватых рубцов.
Много лет назад муж фру Андре ворвался к ней в уборную и выстрелил в