"Ханс Кристиан Браннер. Душа Шуко (психологическая новелла) " - читать интересную книгу автора

разнеслось далеко вокруг и заставило участников церемонии съежиться, словно
от ударов бича. Никто из них не осмелился повернуть голову, но они
чувствовали, что им в затылки уставились все окна дома призрения, две дамы,
обменявшись многозначительными взглядами, объявили, что они выходят из
заговора, а одна отвратительно ухмыльнулась. Зато почтенная фрёкен Халлинг с
благородным бледным лицом не слышала ни рыданий фрёкен Микельсен, ни глухого
стука земли о дерево, мысли ее блуждали далеко отсюда, она уже сидела перед
большим блюдом с пирожными из кондитерской. Утром она видела в окно, как
фрёкен Лунд возвращалась домой с коробками от кондитера: две большие
коробки, в каждой не меньше дюжины пирожных, всего двадцать четыре штуки, а
здесь их шесть... семь... восемь дам, хватит по три штуки на каждую. Да
такими вот расчетами занималась фрё-кен Халлинг, пока засыпали землей могилу
Шуко, и ничего плохого в этом не было, ибо мысль о пирожных как-то
удивительно сливалась с грустью, сопутствующей смерти, а душа взмывала
ввысь, согретая и обогащенная. Фрёкен Халлинг могла заплакать в любую
минуту.
Впрочем, и остальные испытывали примерно те же чувства, усевшись за
накрытый стол. Там, в саду, остались вырытая ямка, могила, которую вообще-то
и нельзя было назвать настоящей могилой, стук земли о дерево да брошенные
сверху цветы - игра превратилась в ничто, потеряла смысл и была им уже
больше не нужна. А сейчас в комнату вплывает фрёкен Лунд, держа в руках
полное доверху блюдо с пирожными, и ставит его точно посередине стола - вы
только поглядите, это истинное чудо кулинарной архитектуры в три этажа:
мрамор и слоновая кость, сахарная лепнина, плетеные кружева из марципана,
башенка из взбитых сливок, увенчанная похожей на маленькое ядро
виноградиной! И если у могилы возникло некоторое недовольство и раздражение,
то сейчас эти чувства испарились как дым, гости смыкают свои ряды,
отгородившись от всего мира, свечи на столе отражаются в восьми парах глаз,
слышится восхищенное кудахтанье. Фрёкен Лунд стучит ложечкой по чашке:
- Нам бы очень хотелось пригласить побольше народу, но комната так
мала, кроме того, мы знаем, что Шуко особенно любил вас, и вы тоже были
добры к нему, за что вам большое спасибо!
Всего несколько слов, но они произвели хорошее впечатление, потому что
были отмечены заслуги каждого, а если бы гостей приветствовала Андреа,
результат был бы плачевный! Поэтому фрёкен Лунд поспешила начать сама - уж
она-то знала меру, увидев, что дело плохо, она даже траурную вуаль сняла, от
ее глаз ничего не укрылось: кофе, сахар, сливки, фрёкен Халлинг,
приступайте, пожалуйста!
И фрёкен Халлинг приступила. Она уже давно сжимала в руке лопаточку,
аппетит почему-то пропал, она не решалась начать первой, и вот теперь
лопаточка скользнула за шпиль и гирлянды и выудила небольшое, невзрачное на
вид пирожное. Самое маленькое из всех, зато плотное, как кирпичик, и
начиненное всем чем только можно, восхитительно вкусное, и таких было всего
два! Удивительная легкость воцарилась за столом, взгляды перебегали с одного
предмета на другой, с потолка на тарелки, ни на чем подолгу не
задерживались, они уже приметили и петушиный гребешок, и наполеон. Башня шла
по кругу, уменьшаясь по дороге, она была так искусно сделана, что рушить ее
было одно удовольствие, как Детские замки из песка. Толстая фрёкен Торсен
накинулась на угощение с присущей ей жадностью, опрокинула одно пирожное,
разрушила шпиль на другом. Резкий голос с другого конца стола посоветовал ей