"Ханс Кристиан Браннер. Душа Шуко (психологическая новелла) " - читать интересную книгу автора

дуновение ветра в звездном небе. Фрё-Кен Микельсен, почувствовав под ногами
твердую почву, начала говорить; ее истерика выплеснулась потоком слов и
слез. Слова неслись наперегонки, фрёкен Микельсен не позволяла себе
перевести дух, так она спешила сотворить легенду и спрятаться за нее от
собственного страха, от пустоты и поражения. Вон там она сидела, склонившись
над Шуко, была рядом с ним в его последней тяжкой битве, и Шуко смотрел на
нее таким неописуемым взглядом. Но это еще не все, это только начало...
Фрёкен Лунд, большая, грузная, молча слушала, сперва она сказала себе, что
вся история - чистейшая фантазия, но рассказывать Андреа умела, этого у нее
не отнимешь - как будто слышишь самого Шуко, говорящего человеческим
голосом! Постепенно рассказ захватил фрёкен Лунд, руки ее беспокойно
задвигались, она стала перебивать Андреа. И вот уже игра увела их прочь от
реальности, за черту, отделяющую жизнь от смерти, и в конце концов они
погасили свет и сидели в темноте, держась за руки. Что это там за звук,
похожий на царапанье собачьих когтей по паркету? Погляди-ка, вокруг корзины
в углу какое-то сияние, какой-то фосфоресцирующий свет! Подобной ночи у них
еще никогда не было: дрожащие голоса, экстаз, знамения, сулящие вечную
жизнь. И, уже лежа в постелях, они все говорили и говорили, превратив ночь в
день, а мрак - в свет, и даже представить себе не могли, что когда-нибудь
наступит утро.
Но утро наступило, наступил и день - день, когда хоронили Шуко.
Церемония происходила в одном из уголков сада, принадлежавшего дому
призрения, и хотя даже небо серыми тучами и моросящим дождичком
способствовало созданию нужного настроения, она получилась довольно жалкой,
вовсе не такой, о какой они мечтали. Фрёкен Лунд пригласила друзей Шуко на
четверть второго, в это время директор Йенсен обычно спал после обеда, а его
присутствия надо было во что бы то ни стало избежать. Разумеется, не в его
власти было запретить церемонию, но он вполне мог ее испортить одним своим
взглядом. Поэтому о настоящей похоронной процессии и речи быть не могло,
приглашенные пробрались в сад поодиночке и встретились у могилы, приветствуя
друг друга легким кивком и незаметным пожатием руки. Да, начало было
достойное - заговоры и масонские тайны всегда поднимали у них настроение,
тяжелые юбки прикрыли, точно ширмой, садовника Тённесена, когда он опускал
гроб с телом Шуко в могилу, и если бы и потом все продолжалось так же
молчаливо и просто, то эти минуты преисполнились бы прекрасным и глубоким
смыслом.
Но фрёкен Микельсен не могла удержаться, чтобы не сделать из похорон
спектакля, никто и глазом не успел моргнуть, как она очутилась в центре
кружка, бледная и взволнованная. Да, теперь пришла пора открыть всем, что
она прошептала Шуко на прощание. Петь нельзя, имя Господа поминать не
годится, но спасибо вам всем... и спасибо тебе, дорогой Шуко... Спасибо тебе
за твою любовь... твою любовь... твою любовь... Фрёкен Микельсен сжимала и
разжимала руки, сжимала и разжимала, на этом и закончилась ее речь, которую
она готовила про себя все утро. Ах, эта речь, она должна была увенчать
церемонию, стать просветленным, объединяющим души завершением, а вместо
этого шлепнулась оземь, разрушила атмосферу, скорбная группа превратилась в
восемь сконфуженных старух, собравшихся вокруг деревянного ящика с дохлой
собакой. Вдобавок фрёкен Микельсен не сдержалась и нашла прибежище в слезах,
что только усугубило неловкость, - упаси нас господи плакать над дохлой
собакой! Отзвуки ночной истерики слышались в этом рыдании, которое