"Ханс Кристиан Браннер. Никто не знает ночи " - читать интересную книгу автора

женщина? Как ее зовут? Где ее место в туманном круговороте анонимных лиц,
мелькающих перед ним в этот мертвый вневременный миг? Тут утреннее солнце,
ворвавшись в комнату, наполнило ее своим ясным безумием, он подошел к окну,
и взгляд его упал на машину, желтый спортивный автомобиль доктора Феликса,
что стоял на боковой дорожке, наполовину скрытый за деревьями. Значит, сам
Феликс где-то в доме, быть может, у Дафны, за ее запертой дверью? Он
припомнил это все и очнулся, опять возвращаясь к ревности, к своей
псевдоревности, к своей псевдожизни...
Женщина у него на коленях вдруг прильнула к нему и спрятала лицо у него
на плече, как испуганный ребенок.
- Ах, Том, я так хочу быть твоей, - прошептала она, - ты, наверно,
единственный мужчина, которого я могла бы любить. Я знаю, я никудышная, ни
на что не гожусь, но... ты был такой добрый, мне этого не забыть, и я
думаю... мне кажется, с тобой я бы смогла... Если б ты захотел. Хочешь,
Том? - Она попробовала приподнять голову, чтобы заглянуть ему в глаза, но он
крепче прижал ее к себе за тонкую с ложбинкой под затылком шею, машинально
поглаживая хрупкое плечико и пытаясь опять обмануть себя, вообразить, будто
это Дафна, шея и плечико Дафны, но... - Ну пожалуйста, Том, скажи, что ты
хочешь. А я хочу всего того же, что и ты.
- Замолчи, посиди тихонько. - Он закрыл глаза, еще крепче прижимая ее к
себе, но она неспособна была молчать и шептала не переставая те же слова, он
слышал вульгарный, простоватый говорок, который не мог... ("Ах, спаси меня,
Том, я так боюсь, а ты был так добр ко мне...") не мог быть Дафниным, это
была не Дафна... ("Ведь я же не требую, чтоб ты меня любил, я только хочу,
чтоб ты был такой же добрый и позволил бы мне тебя любить, ну хоть самую
чуточку...") не Дафна, но тогда кто же она? Где ее место в туманной мешанине
анонимных лиц, окружающих лицо Дафны? Как ее зовут - Шмыга, или Щепка, или
Пупсик, или?... Ни с того ни с сего она сделалась другая, не такая, как
прежде, она вдруг прыснула рассыпчатым смешком прямо ему в ухо.
- Ой, нет, - хихикала она, - я, наверно, никогда ничего не любила,
кроме своих танцев... ни на что я больше не гожусь... то есть я и танцевать
не умею, я знаю, но я так люблю, я люблю, люблю танцевать...

Соня. Соня, вот как ее зовут. Соня-танцовщица, Соня, которая не умеет
танцевать. Он вспомнил, как они однажды вечером сидели в варьете: он, Дафна,
Габриэль и Феликс-Дафна со своими тремя мужчинами, - сидели за столиком
перед самой сценой, и в промежутке между двумя эстрадными номерами вышла,
вихляясь, на цыпочках, Соня, почти нагая, лишь грудь да низ живота были
прикрыты цветастой тряпицей, и начала медленно кружиться под медленное
круженье софитов, заливавших разноцветными лучами бледное озябшее девическое
тело. Она была новенькая и неопытная, это бросалось в глаза, руки от страха
не слушались ее, она взмахивала ими, как подстреленная птица крыльями, и не
смела оторвать взгляд от пола, увы, она не умела танцевать, одно она умела -
выставлять напоказ свою трогательно робкую наготу перед скопищем жующих,
пьющих и галдящих людей. Продолжалось это какую-нибудь минуту, потом она
скрылась за занавесом, и свет в зале опять зажегся, никто и внимания не
обратил на ее танец - никто, за исключением Дафны, которая с сияющими
глазами хлопала в ладоши и смеялась: "Ну до чего она похожа на меня, вы
заметили, как она на меня похожа!" А Габриэль с Феликсом смотрели на Дафну и
тоже хлопали, и Габриэль купил букет роз и написал что-то на своей визитной