"Джон Браннер. Постановки времени" - читать интересную книгу автора

Хестон-Вуд. - Вы не видели как он встал на ноги а Париже вместе с
Жан-Полем Гаррижо? Насколько я помню, это называлось "Три раза в раз".
- Нет, я этого не видел, но сообщения об этом от меня тоже не
ускользнули, - хрюкнул Барнетт.
Хестон-Вуд рассмеялся.
- Да, я знаю, что вы написали о "Знакомствах".
- Послушайте, Ральф, что собственно значит вся эта чушь? -
осведомился Барнетт. - Театральная пьеса есть театральная пьеса и
существует автор, который ее написал. Но, насколько я слышал, речь здесь
идет не о театральной пьесе. Существует про южноамериканец, который будто
бы является серьезным авангардистом, он позаботился о том, чтобы
перетянуть на свою сторону Близзарда и других финансистов и повсюду
собирает бездельников, бывших знаменитостей и уволенных по сокращению
штатов актеров из различных закоулков, потому что не один разумный человек
не согласится с этой бессмыслицей.
Мюррей почувствовал, как по его лбу покатился пот.
- Пат, иногда вы действительно преувеличиваете с этим вашим театром
для Расс. Вы еще никогда сами не видели работу Дельгадо, но, несмотря на
это хулите ее, - Хестон-Вуд отпил глоток вина. - Пьеса с Гаррижо в главной
роли была для меня самым великим театральным чудом со времен Года.
- И, несмотря на это, она не имела успеха, - констатировал Барнетт.
- Верно. Ну, в конце-концов, Гаррижо покончил самоубийством.
- Да, но почему пьесу после этого больше не ставили? Почему ему не
подобрали замену?
- Потому что пьеса была написана для определенного актера. Замена все
разрушила бы. Эта идея - уже кое-что для нас. Только вы не хотите ничего
признавать.
- Ну, ну, я не знаю. Несколько лет назад здесь был Сароян, вы его еще
помните? Он делал что-то подобное в Мировом Театре, но что из этого вышло?
Бессмыслица! - Барнетт налил себе стакан вина. - Поставили актеров на
сцену, дали им несколько предложений, развили общую работу в диалогах и
назвали результаты этого пьесой для сцены. Но как из этого мог получится
шедевр, если все это было сделано второклассными людьми? Я не могу в это
поверить, Ральф. Лучшим из актеров все еще является Мюррей Дуглас и вы,
так же, как и я, хорошо знаете, что в Лондоне не существует ни одного
постановщика, который принял бы к себе этого старого пьяницу. У него
никогда не было большого таланта - только красивое лицо.
Мюррей быстро встал. Он даже не дал себе труда отодвинуть стул. Ноги
шаркали по покрытому ковром полу. Несколько тарелок и стаканов упали на
пол. Мюррей побелел как мел, когда он подошел к соседнему столику.
Хестон-Вуд уронил свою вилку, звякнувшую о тарелку. Это был последний
звук. Во всем ресторане несколько секунд царила глубокая тишина.
Барнетт взглянул на Мюррея, словно перед ним внезапно появился
призрак. Он был большим, крепко сложенным человеком с красивым лицом. Его
коньком, которого требовали от него издатели "Газетт", был "Театр для
Масс" и он помещал в своей колонке фотографии, которые он добывал с пеной
у рта.
- Стойте! - крикнул ему Мюррей.
- Эй... будьте разумны, Мюррей!
Мюррей схватил Барнетта за галстук. В своем гневе он развил