"Александра Бруштейн. Суд идет! ("Вечерние огни" #3)" - читать интересную книгу автора

- А я ня пляту. Прийшел я до яво, а ен, холера, чай пьеть, шпик свиной
кушаеть...
Глаза Явки Дробовца светятся голодной тоской.
- От такими шматками режеть и - ам! "Як покушаю, сказал, може, и
приду..."
Почти тотчас же вслед за этим в комнату месткома входит сам Бельчук.
- Звали? - спрашивает он коротко.
Ему объясняют... Он объясняется... Председатель месткома опять говорит
ему что-то... Он опять возражает...
Смотрю на Бельчука. Спокойный, подтянутый, даже щеголеватый, он слушает
предъявляемые ему упреки и обвинения, и - режьте меня, если это не так! - он
презирает всех. Лицо спокойное, ясное, розовое, - малина со сливками!
Спор с Бельчуком разгорается. Он за собой вины не признает.
- Я комендант здания, а не гувернантка! Не обязан я вашу школу
беречь. - И прибавляет с издевкой: - Подумаешь, интэллихэнция! Детки,
букварики... Обож-жаю!
Конечно, Бельчук не князь и не граф, как та домовладелица, которая
"обожает" советскую власть. Но они сейчас - одно! Мог бы такой Бельчук лить
из окна кипяток на голое тельце ребенка? Мог бы! Самым хладнокровным
образом!
Лицо Бельчука растет перед моими глазами, словно показанное крупным
планом на киноэкране. С ужасом открываю я вдруг, что мне доставило бы
огромное наслаждение, размахнувшись, влепить пощечину в эту гнусную,
самодовольную харю... Боже мой, что же такое культура и где, в частности,
моя культура, если я мечтаю, жажду набить человеку морду!
Надо кончать заседание, - час поздний, все устали, а суд над
девушками-санитарками завтра утром. Принимается постановление: послать на
суд кладовщика Шмарова. Пусть он выступит от месткома института и объяснит
суду, что девушки не так уж виноваты.
Все расходятся.
На дворе слышу за собой шаги. Кто-то меня догоняет, окликает. Это
Бельчук.
- Одну минуту! - говорит он.
Мы стоим с ним около одного из окон нижнего этажа. Свет лампочки, чуть
желтенький, как жиденький чай, падает на лицо Бельчука.
- Что вам нужно?
- Я только хотел опросить: за что вы меня преследуете?
Ну, что отвечать на этот глупый, бессмысленный вопрос?
- Зачем вы подрываете мой авторитет? - продолжает Бельчук. - Я -
комендант здания, - значит, администрация. Ваш супруг, - о, я себя не
ровняю! - он профессор, научный руководитель, я понимаю. Но ведь он
директор, - значит, тоже администрация. Какой у меня может быть авторитет,
если вы поднимаете шум по пустякам, обвиняете меня в незаконных действиях?
Зачем вы подрываете мой авторитет перед персоналом института?
- Знаете, Бельчук, ей-богу, последняя моя забота в жизни - ваш
авторитет! Охраняйте его сами. Ставьте его высоко, и никто не будет его
ронять... Спокойной ночи!
И я вхожу в свой подъезд. Но Бельчук идет за мной.
- Еще один вопрос: вы завтра будете защищать девушек на суде?
- Конечно нет! Я ведь не юрист. А от месткома - вы же слышали -