"Александра Бруштейн. Свет моих очей... ("Вечерние огни" #4)" - читать интересную книгу автора

понятно, но для слепых - это много, это огромно. Из-за одного этого стоило
проделать всю ту кропотливую долгую работу, какую не поленился проделать
Филатов. Он пошел дальше, он надеялся, что слепым глазам удастся вернуть
хоть крупицу зрения. Но прежде всего необходимо было приделать к глазам
веки. Их сделали из кожи самой слепой, а для того, чтобы новые веки не
приросли к глазам, их "подбили", как подкладкой, слизистой оболочкой, взятой
изо рта у самой больной. Дальше - "ей сделали лицо": нашили, сантиметр за
сантиметром, на обезображенные участки лица лоскутки кожи, взятые с рук,
плеч, груди... "Скоро сказка сказывается...", - это заняло здесь несколько
строк. Но это составило не меньше, чем 50 операций!
Все это сделал В.П. Филатов...
Товарищ, вы все еще спрашиваете, был ли он хороший человек, любил ли он
людей?
Он был великий ученый и человек великого сердца. Я говорю это тем же
торжественным "дымчатым" голосом, каким говорят о В.П. Филатове все люди,
имевшие счастье его знать.


Часть вторая

Двадцать лет спустя (1960 г.)


Простая операция - начало (1)

- Да... - сказал окулист Григорий Борисович и, помолчав, опять
повторил: - Да...
Почему "да"? Я ведь не спрашивала у него ни "да", ни "нет"!
- Катаракта моя... - напомнила я не слишком уверенным голосом. - Как
она, Григорий Борисович?
- Созрела. В правом глазу - меньше четырех процентов зрения...
И хотя сказал он это так же неопределенно, как раньше произнес свое
"да", я все-таки от души обрадовалась: созрела моя катаракта! Словно была я
закована в цепи и слышу: пришли разбить их... Разобьют, - я выйду из
подземной темницы. ("Темница" - удивительное слово, - в нем плотно, емко
спрессованы и неволя и мрак, "темница" означает и тюрьму и слепоту.)
"Вот сейчас, - запрыгали во мне мысли, - ну, не сейчас, конечно, но
очень скоро, отвалят камень, забивший для меня выход из темной ямы!"
Григорий Борисович все молчал. Мысли мои успели молниеносно слетать в
прошлое - на расстояние в 20 лет назад! Тогда я допытывалась у академика
В.П. Филатова:
- Владимир Петрович, что произойдет раньше: ослепну ли я до того, как
помру, или, наоборот, помру раньше, чем ослепну?
- Вы забыли, - ответил он мне тогда мягко, - кроме основного
заболевания ваших глаз у вас есть один положительный ресурс: катаракты,
созревающие на обоих глазах. Когда созреют, их удалят, и вы снова прозреете.
Во всяком случае, к вам вернется хотя бы частичное зрение.
Много лет я ждала исполнения этого пророчества. Ждала и надеялась. Чем
хуже я видела в последние годы, тем ближе, казалось мне, избавление от
слепоты, выход на свет... Значит, созревают мои катаракты!..