"Александра Бруштейн. Свет моих очей... ("Вечерние огни" #4)" - читать интересную книгу автора

Путь В.П. Филатова был трудный. Он шел, как первооткрыватель, тропами
нехожеными, дорогами неезжеными. Конечно, он продолжал дело врачей, живших
до него, как использовал и опыт врачей-современников. Но не было такого
положения, которое он принял бы на веру. Нет, он все заново взвесил,
измерил, переоценил, - без этого не может быть настоящего движения вперед.
Но, проверив все это критической мыслью, он вложил во все это свой труд,
свое творчество, - без этого тоже нет движения вперед.
То новое, что открыто и предложено Филатовым, встречало порою
недоверие.
"Пересадка роговицы, становившаяся все более и более популярной,
вызвала у некоторых скептически настроенных врачей недоброжелательное
отношение, которое могло принести делу серьезный ущерб. Ввиду этого я
предпринял поездку в Москву, взяв с собою четырех больных, которым была
удачно сделана пересадка роговицы и за которыми я наблюдал в течение более
девяти месяцев после операции. И исцеленные больные, и мой доклад вызвали
большой интерес, так как пересадка роговицы была в то время даже для Москвы
новостью. Через несколько дней после доклада, я, по желанию главного врача
Московской глазной больницы, сделал несколько операций пересадки роговицы в
присутствии врачей больницы и приглашенных гостей - окулистов... Все
операции прошли благополучно. На другой день врачи глазной больницы
оперировали уже сами под моим руководством.
После моей поездки в Москву популярность пересадки роговицы значительно
выросла. Эту операцию стали применять врачи в разных городах страны".[3]
То же самое повторялось и с другими филатовскими открытиями и
предложениями. В.П. Филатов мог бы с полным правом сказать о себе (словами
Блока: "И вечный бой! Покой нам только снится".
Таким был путь Филатова всегда. Он избрал его еще в молодости, он не
отступил от него ни на пядь и в глубокой старости - на девятом десятке лет
своей жизни.
На этом труднейшем жизненном пути Филатов познал не только торжество
побед, но и счастье доброго окружения. Вокруг него всегда были ученики и
единомышленники. Многие из них остались его соратниками до конца. Но были у
него еще друзья, большие и сильные, - его страна, его народ. Эти друзья рано
признали Филатова, окружили его доброй и щедрой заботой. Эти могущественные
друзья построили для него Всеукраинский офтальмологический институт имени
академика В.П. Филатова и создали для него условия, вероятно единственные во
всем мире.
Есть два высказывания В.П. Филатова. В них, сдается мне, заключено то,
что актеры называют "зерном образа"; в них - зерно образа Филатова как
ученого и борца. Я слышала эти слова от него лично, а потом встретила их с
радостью, как старых знакомых, в его последней книге.
Первое. "Я никогда не мог мириться с понятием безнадежности в медицине
и всегда стремился что-то придумать, чтобы помочь больному".
И второе. "Организм человека или животного принципиально может
выздороветь почти от любой болезни, даже, например, от чумы, если она не
локализировалась в легких".
Просто? Да, очень просто, как просты бывают иногда многие значительные
мысли. Но эти два высказывания В.П. Филатова - как бы завязь лучших его
открытий и всего его научного творчества.
"Я никогда не мог мириться с понятием безнадежности в медицине..." В