"Дуглас Брайан. Ледяное безмолвие ("Конан") " - читать интересную книгу автора

заколдованный, с визгом продолжал бить копьем убитого зверя в бедро. Мимбо
вырвал у него копье и закатил ему оплеуху. Конан одобрительно кивнул.
Другие мастодонты отошли подальше и только изредка обеспокоенно
трубили, взмахивая хоботами.
Тушу долго разделывали, сразу отвозя отделенные куски. За волокушами
оставались следы в виде кровавых полосок. Сумерки слегка сгустились, что
обозначало темное время суток. Скрестив руки, Конан стоял спиною к горе мяса
и смотрел на горизонт. В какой-то момент он опустил глаза и увидел совсем
рядом Завертянку. В ней было что-то от женщины и одновременно - от
прозрачного зеленоватого насекомого, из тех, что живут не больше одного
вечера. Завертянка посмотрела на него своими удивительными глазами, вполне
человеческими, если не считать их фасеточного строения. Одною рукой она
придерживала на груди серую бесформенную накидку, колыхавшуюся от ветра,
другая висела вдоль тела. В ее волосах шуршали чешуйки сухого мха.
Если старатель больше полугода не видел настоящей женщины, при виде
Завертянки у него слабеют колени. А когда губы на лице ее вдруг вытягиваются
в хоботок и она начинает петь голосом, от которого все чешется внутри,
человеку уже не кажется странным ее вид...
Иные утоляли с нею мужской голод, после чего постепенно утрачивали
человеческую речь. Они уходили в тундру, и никто не пытался их остановить.
Гибли эти несчастные или перерождались окончательно - кто знает?
У других хватало душевных сил удержаться. Но эти еще долгое время
видели во сне Завер-тянку и слышали ее песнь, скрипели зубами и стонали в
горячке.
Одного такого Конан встретил в Йерне. Звали его Йофф. Он заработал на
приисках прорву денег, вернулся домой, удачно женился и собирался предаться
честно заслуженной праздности. Однако зыбкий голос Завертянки настиг его.
Началась тоска. Избитое, промерзшее, натруженное тело стало ныть. Глаз
упирался в городские постройки, нелепо приклеенные друг к другу. Йофф
метался по своему дворцу, рычал на прислугу, бил жену и шлялся по притонам,
нарываясь на потасовки.
Однажды, когда Конан случайно толкнул его плечом в трактире, Йофф
выхватил клинок. Варвару пришлось уб,ить его. Умирая, бывший старатель
рассказал своему убийце о Завертянке, о сумерках, о дымчатых волнах - под
глухой вой перепуганной шлюхи и ругань трактирщика. Стража в этом квартале
не слишком спешила на "происшествия", и Конан дослушал Йоффа до конца.
Теперь он видел Завертянку перед собою. Та не начинала петь, только
смотрела на варвара. Даже отвернувшись, Конан чувствовал ее взгляд. В этот
вечер Завертянка не пела у лагеря - занималась чем-то другим: перелетала с
одного валуна на другой, хвтала пальцами ног вертких маленьких порлингов или
пялилась в мерцающие волны студеного моря.
Потянулась череда дней. Худо-бедно старатели приготовились к зимовке и
вернулись к обычному своему труду. Скоро пошел снег, и небо сделалось
темным - опустилось совсем низко. Началась ночь. Снег шел без конца, со
стороны моря задул хриплый ветер и принес настоящую стужу, от которой плевок
на лету превращался в ледяной шарик.
В шахте было теплее, но все работа пошла медленно - из-за мороза
отказала лебедка, и куски отработанной мерзлоты теперь вытягивались вручную.
Обычно механизм лебедки согревал большой светильник, от которого теперь
пришлось отказаться - экономили ворвань.