"Дуглас Брайан. Ледяное безмолвие ("Конан") " - читать интересную книгу автора

- Я бы отобрал у этих мерзавцев все инструменты, - желчно сказал
Друкс. - Пусть рвут породу руками, и у них не останется сил бунтовать. А ты,
варвар, лучше бы угомонил Зеппа - этот парень еще доставит нам
неприятностей.
- Когда он даст мне повод, я убью его, - отвечал Конан спокойно. - Но
сейчас он осторожен. Старатели не готовы бунтовать, и Ворчун выбирает
момент. Я думаю, дней через двадцать такой момент настанет.
- Почему именно через двадцать?
- По моим подсчетам, в это время кончится вся выпивка в лагере.
Друкс помрачнел еще больше. Конан усмехнулся про себя. Хозяин прииска
мало чем отличался от своих старателей, разве что был более удачлив. В
остальном он всецело принадлежал к этому типу людей - жестких, алчных,
угрюмых, привыкших к близкому присутствию смерти. Таких же людей воспитывает
море - беспощадных к себе и другим. Но пристрастие к спиртному делает их
уязвимыми. Они не похожи на беспечных городских гуляк или забубенных горьких
пропойц - выпивая, эти люди остаются мрачно-целеустремленными, крепкими. Но
если отнять у них выпивку, они начинают томиться и серчать.
Конан не сторонился хмельного питья, находя в нем источник
жизнелюбивого удовольствия. Здесь он старался не пить потому, что,
опьянив-шись, начинал желать женщину. Ему было даже любопытно, как,
столкнувшись с подобным желанием, поведут себя эти люди,
преувеличенно-мужественные и суровые. До сих пор они ограничивались нудным
пересказом похабных историй, неправдоподобных и оттого неинтересных. Один
только Мимбо держался с достоинством, уважая в себе княжескую кровь. Кстати
сказать, он своим примером опровергал расхожее мнение, будто бы чернокожие
плохо переносят холод.
Как и предполагал варвар, спиртное иссякло через двадцать дней.
Небольшие запасы мховой настойки хранились у Вандер Глоппа, но об этом знали
только он сам и Конан.
Вандер Глопп духом не томился - ему так уютно было в тесной, жарко
натопленной лачуге, что просто зависть разбирала. Часами после работы он
пролеживал на нарах и, глядя на раскаленную печную дверцу, размышлял о
чем-то.
- Ошибкой было приезжать сюда, - как-то сказал ему Конан. Это было на
четвертый день вынужденного "сухого закона". Ветер гудел за стеной с
особенной злостью.
- Большой Хелль, - отозвался Вандер Глопп.
- Что? - не понял Конан.
- Так называют северную тоску поморы. Большой Хелль. Ничего, самое
трудное - вынести первую зимовку. Мне, помнится, казалось, что конца ей
нет...
- Конец приходит всему, даже твоей настойке, - заметил Конан. - Ничего
не происходит - это плохо. Я теперь понимаю тех, кто хотел уйти.
Сосед варвара усмехнулся и зевнул.
- А я люблю, когда ничего не происходит. Со мной столько всего успело
случиться, что в такие дни я отдыхаю и радуюсь от души. Никуда не надо идти.
Ничего не нужно тащить на себе. Теплушка, кусок жареного мяса и койка - все,
что нужно человеку.
Конан исступленно зарычал, но в этот самый момент кто-то исступленно
принялся колотить в дверь снаружи.