"Дуглас Брайан. Ледяное безмолвие ("Конан") " - читать интересную книгу автора

- Послушай, мне плевать, что ты думаешь. Я говорю дело. Бунт погубит
всех. Я не позволю.
- Смотри, не упади в шахту ненароком, - Зепп отстранил варвара и,
насвистывая, ушел в барак.
"Должно быть, его следовало сразу убить", - сказал себе Конан.
Спустя некоторое время он восседал перед небольшой печкою в лачуге,
которую делил с Ван-дер Глоппом. Сосед полулежал на нарах и попивал моховую
настойку. За тусклым окошком шевелились тусклые сумерки.
- Третью ночь возле лагеря Завертянка поет, - молвил Баядер Глопп между
прочим.
- Поет? Скорее, воет, - отозвался Конан, погруженный в раздумья.
- Согласен, дело вкуса. - Баядер Глопп почесал подбородок. - Для моего
уха ваши варварские песни тоже...
- Может быть, отпустить с прииска всех желающих? - перебил его
варвар. - Пусть убираются. Будет спокойнее.
- Допустим, ты убедишь Друкса, что в случае бунта он потеряет больше,
чем прибыль, - рассудительно проговорил сосед. - Но когда беглецы погибунт в
тундре - в чем лично я не сомневаюсь, - обвинять все равно будут тебя. Люди
так устроены.
- Если бы только знал, до чего я не люблю брать на себя ответственность
за других, - проворчал варвар, и в синих глазах его мрачно и тревожно
отразились языки пламени.
- А я думал, ты подрядился сюда добровольно, - удивился Бандер Глопп.
- В том-то и дело. Мне нужно учиться. Может, пригодится.
- Ты учишься управлять людьми?
- И этому тоже. Когда-нибудь у меня будет свое королевство.
Сосед Конана присвистнул, покачал головой, но ничего не сказал.
На следующий день работы в шахте были приостановлены. Три бригады
старателей тащили на волокушах нарезанные куски торфа и раскладывали их для
окончательной Просушки. Конан во главе четвертой старательской группы
отправился на охоту.
Небольшое стадо мастодонтов обнаружилось в четверти дневного перехода.
- Ты когда-нибудь охотился на таких гигантов? - осторожно спросил
Микель, цепляясь за копье, как за костыль.
Мимбо, черный великан с вывернутыми губами, загоготал басом.
- На моя родина водятся такие, только больше, много-много больше. А-ха!
Я убивать их и не хвастать даже перед женщин!
- Вон тот, видите, - чуть в стороне от остальных, - Конан указал
острием своего копья на выбранную добычу.
- Может, лучше убьем детеныша или старого? - предложил Микель. - Этот
больно силен.
- Детеныша будет защищать мать, и нам плохо придется. А у старого мясо
жесткое и вонючее. Цельте копьями в брюшину и задние ноги - тогда он не
сможет быстро двигаться и истечет кровью.
Борьба мастодонта за жизнь и его агония были величественны и даже
прекрасны. Правда, только Конан и Мимбо сумели увидеть это величие и
прониклись к умирающему зверю большим почтением. Прочие суетились,
отпрыгивали и с безопасного расстояния кололи пиками живую плоть в унылом
остервенении мясников. Когда последний хрип наконец вырвался из исполинской
груди, всео становились, переводя дух. Один только Микель, как