"Янка(Иван Антонович) Брыль. Нижние Байдуны" - читать интересную книгу автора

самое лицо:
- Ты уже только дорогою, дядька Алисей, ходи!.. Дорогою, говорю, ходи!
А то повалишься где-нибудь и не найдем!..
Уразумев, что к чему, старик сначала смеялся, а потом махал рукой: "Ат,
один черт!" Однако и то, кажется, весело. И топал полем или проселком
дальше. Пока совсем не оттопался. В отличие от старшего брата Степана с его
городским училищем, дядька Алисей, что окончил только церковноприходскую,
охотно и много читал. При Польше с книгами в деревне было очень туго, в
оккупацию тем более, а потом уже он, как сам говорил, присосался к нашему
клубу, где понемногу росла приличная библиотека.
И еще одно - самое симпатичное в нем, - дядька любил детей. За что,
известно, и они его любили. Не только своих, и не только свои...


ПРЯХА И СТОРОЖ

Бабка прядет, мама прядет, и маленькой внучке сделали наконец маленькую
прялку, неделю тому назад. И Анечка уже хорошо "дергает" пальчиками куделю,
будто клюет ее губками, и нитку тянет, ведет. Даже сказала, довольная
удачей:
- Вот как я ви-ве-ла-а!
Пришел дед Алисей. Стоит на пороге, прислонясь плечом к дверному
косяку. Сначала что-то говорил, а теперь вот смотрит на маленькую пряху, сам
себе усмехается, а потом тихо говорит бабусе:
- Катрино! А?
И показывает ей кивком головы на внучку.
А та будто и не слышит, не видит ничего - ведет себе, "дергает" со всей
потешной серьезностью четырехлетней помощницы.
Старик медленно, будто незаметно и так себе, снимает свою ягнячью
шапку-колпак, прижмуривает глаз, прицеливается и ловко бросает в пряху.
Попал! Нитка обрывается между куделей и ручонкой. Это уже не впервой, и
вчера так было, и Анечка злится смешно, "по-взрослому":
- Алисей, ты! Ты мне никогда прясть не даешь!
- А я тебя, Гануся, не бо-юся! - нараспев поддразнивает дед.
Тогда она встает из-за своей прялки, ставит ее у ножки стола и не в
шутку подступает к своей помехе. Вскоре дед уже лежит, "поваленный" на пол.
Анечка то шлепает его ладошкой по пухлому кожуху, то верхом сидит на его
животе и победно смеется. Потом она встает, полностью удовлетворенная и
утомленная, а он садится на полу и начинает обиженно "плакать". Как
маленький, вытирая кулаками глаза.
- По-би-ла, шап-ку за печку за-ки-ну-ла, ы-ы-ы-ы!..
Сначала Анечка принимает это как продолжение игры, а потом в ее
маленьком сердце пробуждается далеко-далекая, будущая материнская жалость.
- Встань! - сначала кричит она на старика. - Сказала тебе, встань! - и
даже мягко топает валеночком.
Это еще все только игра. Дед плачет - совсем как плачет. И Анечка
начинает его жалеть:
- Алисеечка мой, сыночек маленький! Я больше не буду. Я тебе молочка...
Это тоже все еще из их репертуара.
- И шапку твою найду, ушки твои не замерзнут.