"Янка(Иван Антонович) Брыль. Нижние Байдуны" - читать интересную книгу автора

Что ж, может, и ружье Бурачок так же собрал и склеил...
Угасал Тимох понемногу и долго, уже не в лесу, не на лугу, а в хате и
около хаты. Седой и тяжело сгорбленный, хоть и веселый. И лег он в последний
раз тоже по-своему, оригинально - на бывшем панском поле, только что щедро
прирезанном к нашему очень уж перенаселенному кладбищу, на склоне крутого
зеленого пригорка. В большом квадрате ровной ржаной пожни, в самом далеком
углу - одна, потому что первая, Тимохова могила.
"Какого лиха, браток, тесниться там, где уже и вдоль, и поперек, и
наискось", - подумалось мне его словами, может, даже с его усмешкой, хоть и
был я там в тот день совсем невесело настроен...


"Я ГОЛОДЕН!"

Лгать не умели и лгунов не любили братья Тивунчики. Хоть оба тоже люди
бывалые.
Шили они по соседству, отдельными дворами. Степан, старший, воевал в
начале столетия с японцами, в Маньчжурии и жену свою называл по-китайски -
"фима". Младший, Алисей, был на первой мировой в Румынии, и баба его стала
оттого "фумеей".
Дядька Степан был не только старший, но и более бывалый. Даже закончил
городское училище, в то время очень редкая для деревни высота. Недавно один
из моих хороших знакомых, деревенский учитель, пенсионер, прочувствованно
вспоминая свою далекую молодость, сказал даже так, что "городское -
ого-го! - это больше, чем теперь аспирант". А мне при этом вспоминалось, как
я делал когда-то уроки, а дядька Степан, который сидел у нас, долго смотрел
на меня исподлобья, а потом буркнул - спросил совсем неожиданно:
- Семью девять?
Я был в четвертом классе польской семилетки, считался даже отличником,
однако так растерялся от этого внезапного вопроса, что ляпнул что-то не так.
- Д-да, учеба! - сказал дядька Степан с нажимом, которым и перечеркивал
все, что не по Малинину с Бурениным.
Лет через тридцать после этого, когда уже у меня было более десяти книг
на трех языках, старик однажды поинтересовался на лавочке перед хатой, что ж
я в том городе делаю. Мы были только вдвоем, однако он спросил совсем
заговорщицки, чуть ли не шепотом:
- Что, Антонович, по-видимому, счетоводом, д-да? Рублей пятьсот
околпачиваешь?
Это еще дореформенных, на сегодняшние - пятьдесят.
Что ж, "несть пророка" и в Нижних Байдунах... И в Байдунах, и по
соседству. Как-то летом, когда уже тех книг было около пятнадцати, да на
четырех языках, шел и к тетке в Плёхово. А навстречу, стоя на пустых возах,
весело ехали двое плёховских сорванцов. Обычно в нашей стороне школьники
здороваются со старшими, даже и с незнакомыми, но теперь они, двое этих
мальцов, были на каникулах, помогали возить снопы. Молча миновали меня, а
потом первый звонко, радостно крикнул другому:
- Валерка, видел? Вот где рыло наел!
Я засмеялся, но, признаться, было и досадно.
Там - малые. А с дядькой Степаном - иное. С городским училищем, с такою
бывалостью он не читал никогда ни книг, ни газет. Не верится даже, что сам