"Буало-Нарсежак. Волчицы" - читать интересную книгу автора

- Надоело. Не пойду, - сказала она.
- Вы тоже даете уроки?
Она перестала есть и принялась изучать меня своим затуманенным и
ласковым взором.
- Странно, что вы задаете мне этот вопрос! Да, если угодно, даю.
Телефон не умолкал, ей пришлось подняться.
- Не раньше шести... Весь день занят... Да... Условились...
- Вот почему в доме два инструмента, - сказал я, когда она вернулась.
- Два инструмента?
- Ну да. Вчера я заметил в гостиной фортепьяно.
- А, дедушкин рояль! Мы к нему не притрагиваемся. Семейная реликвия. А
я вовсе не музыкантша... Да ешьте же!
Я взял еще кусок пирога и намазал его медом.
- Значит, вы "крестник" моей сестры. До чего забавно!
- Не понимаю.
- Да, вам пока не понять. Вы, очевидно, не знаете Элен. Так в ее
письмах обо мне не было ни слова?
- Ни одного. Я и не подозревал о вашем существовании.
- Так я и думала.
- Значит ли это, что вы не очень ладите меж собой?
- Вот именно! Мы не всегда заодно, но... Элен такая благоразумная!
Тон, которым была произнесена последняя фраза, вновь заставил нас обоих
улыбнуться.
- Вы не такой, как остальные "крестники", - продолжала она.
- Почему?
- "Крестник" должен быть этаким увальнем, вам не кажется?
- Очень рад, что не выгляжу увальнем. Откровенность за откровенность.
Ваша сестра иногда говорила с вами обо мне?
- Да. Она не могла поступить иначе, почту обычно вынимаю я. Но говорила
мало. А что стало с вашим другом Жерве?
- Он умер. Попал под маневровый локомотив.
Она помолчала, задумчиво пригубила наливку, затем, не поднимая глаза,
спросила:
- Вы верующий?
Поколебавшись, я пробормотал:
- Да. Мне кажется, мы не исчезаем полностью. Это было бы слишком
несправедливо.
- Вы правы, - ответила она. - Вы его очень любили, да?
- Да.
- Тогда, возможно, он не слишком далеко от нас.
Чтобы избавиться от возникшего вдруг ощущения неловкости, я закурил. Я
не выношу подобных разговоров.
- Сколько ему было?
- Примерно как мне. Лет тридцать.
- Женат?
- Аньес, к чему эти вопросы. Он же мертв... Да, он был женат...
Недолго... Больше ничего не знаю. Он не любил откровенничать.
В это время зазвучала соната Моцарта - очень простая, искренняя
мелодия. У Элен неплохая техника. Ученик вслед за ней попробовал повторить
пассаж, и я раздраженно вздохнул.