"Буало-Нарсежак. Человек-шарада" - читать интересную книгу автора

разрешение, в котором мне не могли отказать, - и извлеку уроки на будущее.
Первые опыты всегда сопряжены с риском.
- Вы все предусмотрели.
- Я привык все предусматривать.
- У вас большой штат сотрудников?
- Нас шестеро хирургов, это значит - пять учеников и я сам. С десяток
ассистентов и санитаров, не говоря о персонале, который занимается домом,
секретариатом, животными. Всего двадцать два человека. Кстати сказать, я
хотел бы впоследствии оставить Нериса при себе, если только он согласится.
Это легко, поскольку семьи у него нет. Я хотел бы изучить на нем
последствия трансплантации. У него могут возникнуть второстепенные
осложнения, и я намерен установить за ним постоянное медицинское
наблюдение.
- Это звучит убедительно, - согласился я. - Со своей стороны я
попросил бы у вас разрешения беспрепятственно ходить по клинике и видеть
наших пациентов в любое время.
- Договорились.
Назавтра я вошел в контакт с родственниками. Как мы и условились, я
рассказывал им, что пересаженные органы взяты у людей, безнадежно
пострадавших при автомобильной катастрофе. С другими я даже не говорил о
пересадке. Газеты посвятили казни Миртиля лишь коротенькую заметку. Мы были
спокойны.
Лучше всех перенес операцию кюре. Я навещал его каждый день. Он был
веселым и сразу проникся ко мне дружескими чувствами. Мне он тоже нравился,
но я остерегался его вопросов. Вот почему я, не подавая виду, пристально за
ним наблюдал. Новая рука возбуждала у него огромное любопытство. Он мог
наблюдать за пальцами, торчащими из шины, в которой покоилась пересаженная
рука, и эти пальцы его завораживали.
- Просто любопытно, - сказал он, - ведь могли же ампутировать руку, и,
казалось бы, радоваться надо, получив новую. А между тем мне как-то не по
себе. Не знаю, как это объяснить... Такое ощущение, что я не один... Это не
моя рука, понимаете?
- Вам больно?
- Не очень.
- Вы чувствуете свою правую руку?
- В данный момент никакой разницы с левой. Когда я просыпаюсь и вижу
ее, я всегда вздрагиваю. Внутренне она моя, если угодно... Но внешне она
чужая. Форма пальцев для меня непривычна, в особенности ногти... Эти ногти
меня поражают. И потом, она какая-то квадратная, широкая, мощная. Я задаюсь
вопросом: сумею ли я ею пользоваться? Иногда она наводит меня на мысль о
лошади, которую придется дрессировать в манеже...
Его речи меня смущали. Я менял тему разговора. Священник говорил мне о
своей жизни, о своих трудностях с прихожанами, утратившими веру. Он был
одним из тех крепких, напористых священников, каких готовят сейчас к
покорению пригородов, с короткой. стрижкой упрямых волос, с наивными
глазами и детским румянцем. Как бы я ни старался его отвлечь, он постоянно
возвращался к своей проблеме.
- Понимаете, мсье Гаррик, когда мне предложили сделать пересадку руки,
я согласился не задумываясь. Я был в шоковом состоянии. А вот теперь я
очень хотел бы знать, откуда взялась эта рука. Ведь когда усыновляешь