"Буало-Нарсежак. Человек-шарада" - читать интересную книгу автора

ребенка, наводишь справки о семье.
- Согласитесь, что это сравнение не совсем правомерно.
- Но, в конце концов, ее же где-то взяли?
- Да... у человека, попавшего в аварию, как и вы сами... но ему
предстояло умереть. Врачи хотели провести эксперимент. Этим, кстати, и
объясняется мое присутствие здесь. Помимо вас тут есть еще шестеро
оперированных, в соседних палатах. Благодаря пересадкам их жизнь спасена...
- И тоже руки?
- Руки, ноги... внутренние органы... Профессор Марек - специалист по
такого рода хирургическим вмешательствам.
- Выходит... ради нас обобрали трупы?
Что я мог ему ответить? Я отделывался шутками. Странно, что такая тема
дает пищу для шуток.
Я продолжал свой обход. С Оливье Гобри, художником, мне было общаться
легче. Он ограничивался тем, что плакался.
- Я левша, мсье. Ну что прикажете мне делать с чужой левой рукой?
- Она привыкнет.
Я раскуривал ему сигарету и клал ее на палитру. У него наболело на
душе - его картины не пользовались спросом. Он был художником-маринистом.
- Жанр марины ближе всего к нефигуративной живописи, - объяснял он
мне. - Паруса, дома, скалы - вы видите, что это может дать при известной
схематичности. Однако меня упрекают за избыток здоровья, непосредственность
восприятия. А большим спросом пользуется все острое, колючее, тотемическое
- словом, заумное!
Мне стоило огромного труда его успокоить. А между тем он производил
впечатление не очень здорового человека, с изможденным лицом, удлиненным
благодаря редкой рыжей растительности на подбородке. У него были
пронзительные серые глаза, и он напоминал бедного несостоявшегося Христа.
Этьен Эрамбль был его прямой противоположностью: буржуа до мозга
костей, уверенный в себе. Он владел большим салоном мебели в предместье
Сент-Антуан. Этьен не производил впечатления человека, подавленного смертью
жены. У него была одна забота - узнать, а будет ли он ходить, "как прежде".
Он метал громы и молнии против Симоны Галлар, по вине которой произошла
авария, когда она нарушила правила дорожного движения.
- Когда сидишь за рулем "404", мсье Гаррик, то нечего соваться
обгонять "Лендровер-2000".
- Не надо так громко... тсс!... Мадам Галлар лежит в соседней
палате... Она может услышать...
- Тем хуже для нее. Я весьма сожалею. Все это случилось по ее вине.
Впрочем, я еще потребую возмещения убытков.
А вот Симона Галлар не говорила ничего. Непричесанная, без всякой
косметики на лице, она целыми днями лежала, закрыв глаза, и ничем не
интересовалась.
- Через месяц вы будете в состоянии покинуть клинику, - твердил я ей.
- Уверяю вас.
Она делала вид, что не слышит моих слов. Что будет с этой несчастной
после того, как она обнаружит на своем теле мускулистую волосатую ногу
Миртиля вместо своей собственной? Когда я касался этого вопроса в разговоре
с Мареком, тот отделывался тем, что пожимал плечами.
- А что, ее больше устраивал бы протез? - ворчал он.