"Мартин Бубер. Два образа веры" - читать интересную книгу автора

состоит в том, чтобы предотвращать ложное истолкование текста или даже прямо
указывать на его правильное толкование. См., например, как Исх. 3:14 и сл.
обрамлен текстами 3:12 и 4:12.
50 Законченный оборот речи (с глаголом "принести") встречается только в
этих двух местах из Писания.
51 Точка зрения Бультмана (Theologie des Neuen Testaments), согласно
которой провозвестие Иисуса входит в контекст апокалиптической надежды, чьей
предпосылкой является "пессимистически-дуалистическое видение сатанинской
раз вращенности всего мироздания", кажется мне недостаточно обоснованной.
Единственные слова Иисуса, приводимые в подтверждение подобного мнения, - "Я
видел Сатану, упавшего с неба, как молния" (Лк. 10:18), - соотносятся с Ис.
14:12, а не с Откр. 12:8 и сл. Здесь перед нами пророческая, а не
апокалиптическая картина мира. Вызывающее разлад и развращенность начало,
изаерженное из круга небесных сил, никогда не доминировало в пророческом
образе мироздания. Подобно пророкам, Иисус взирает на век сей как на век
борьбы властей, а не как на век правления зла. Царство Сатаны существует в
мире (Лк. 11:18), но мир не тождествен этому царству. Именно поэтому тот,
кто призван победить Царство Сатаны (Лк. 11:22; ср. 2 Сам 23:7, речение о
человеке, который должен прикоснуться к нечестивому, белиалу, и для того
"вооружается железом или деревом"), может быть избран из мира людей.

Иисуса, у которого все дело было в отдельной человеческой душе и в
каждой отдельной человеческой душе, Израиль не был отвлеченной сущностью,
обладавшей такой-то и такой-то отведенной ей функцией в мировом плане, но
Израиль не был для Иисуса и всего-навсего простой общностью евреев, живших в
его время и выражавших отношение к его вести: все люди, жившие в период от
Моисея до Иисуса, принадлежали этой общности in concreto(52)*. На взгляд
Иисуса, каждому из них, если они заблуждались, предоставлялась возможность
возвращения, и каждый из них, возвращаясь, становился вернувшимся на родину
блудным сыном. Бог Иисуса все еще был тем самым Богом, который во всех
поколениях, хотя временами и мог "ожесточать" и даже иногда давать
"недобрые" постановления, все же отвечал человеку, вступающемуся за Израиль:
"Прощаю по слову твоему" (Чис. 14:20). В изображении Бога у Павла, где речь
идет о поколениях еврейского народа между Моисеем и Иисусом, эта характерная
особенность вытесняется другой, все изменяющей. Названия ей я дать не
берусь. - В нашу эпоху один философ, Гегель, оторвал концепцию Павла от
корней действительности ее веры и пересадил в свою систему, где теперь бог
философов - "разум" - оказался в состоянии подчинить своей "хитрости" силы,
управляющие историей, чтобы те, сами того не ведая, способствовали ее
завершению.

9

Критическое отношение к "делам Закона" мы обнаружили не только у Павла,
но также у Иисуса и фарисеев. Однако же дела, которые критикуют
соответственно Павел или Иисус или фарисеи, все-таки различны по своему
роду, и различие это существенно. Для фарисеев "дела Закона" - это те дела,
совершая которые их исполнитель не направляет свое сердце к Богу. Иисус
понимает под ними такие дела, которые человек находит как предписание, - и
исполняет их так, как предписано, не распознавая при этом замысла Бога,