"Мартин Бубер. Хасидские предания" - читать интересную книгу автора

пророком, если бы жил во времена пророков".

Комплекс учений и представлений, сложившийся в среде "Ха-
сидей ашкеназ", чрезвычайно сложен и пестр. Здесь сочетаются
и спекулятивно-богословские, и мистические, и социальные,
и чисто практические элементы, образуя особый тип целостного
мировосприятия. Хасидизм впитал в себя различные мистические
подходы и тенденции прошлых эпох, но в нем мы обнаруживаем
и совершенно новые компоненты, скажем, теософическое учение
о "тайне божественного единства", связанную с этим учением
мистическую психологию - представление о "каввана" (святом
умысле), особой медитативной устремленности при совершении
молитвы; теорию о причинах Торы (то есть истинном, мистичес-
ком значении заповедей), основанную на оригинальном экзегети-
ческом методе. Кроме того, хасидская доктрина содержит своего
рода социальную философию, а также некую зачаточную теоло-
гию истории: хасиды разделяют светскую историю (связанную
с грехопадением), происходящую на земле, и священный внутрен-
ний исторический процесс.

Особый отличительный характер это движение получило бла-
годаря его самобытному представлению о благочестивом - ха-
сиде - как воплощении религиозного идеала. Хасид превосходит
интеллектуальные мерки, возвышается над ними, ибо религиоз-
ные критерии не зависят от них. Здесь мы видим совершенно
иную шкалу ценностей, не имеющую никакого отношения к тра-
диционному еврейскому почитанию ученого знатока Торы. Хотя
хасиды всячески поощряли изучение Торы, облик благочестивого
складывался из совершенно иных элементов, и потому в хасид-
ских легендах того времени еврейская община города могла быть
спасена от "черной смерти" неученым, но благочестивым чтецом
псалмов. По "Сефер хасидим", хасид должен обладать тремя
основными качествами: аскетической отрешенностью от всего
мирского, совершенной душевной уравновешенностью и крайним
альтруизмом, возведенным в принцип.

Аскетизм хасида связан с его отказом от обыденной жизни со
всеми ее развлечениями и удовольствиями (светская беседа, игра
с детьми и т. п.), воспринимаемыми как искушение. Хасид дол-
жен, не уклоняясь, встречать все оскорбления и даже позор, ибо
в этом истинная добродетель праведника (один хасид говорил:
"Мне не нужна честь, ибо что станет с честью после смерти
человека?"). Не меньшее внимание уделялось альтруизму в той
предельной его форме, которая выражена словами Мишны: "Мое
- твое, а твое - твое, таков путь благочестивого". Однако
хасиды придерживались еще более суровых правил и норм, чем
того требовала традиция, ибо они подчинялись высшему, небес-
ному закону (дин шамаим) и проповедовали полное самопожерт-
вование.