"Кристофер Бакли. Дебаты под Martini " - читать интересную книгу автора

апробированное, изысканно французское. Как оно произносится, никто толком
не знает, но если вы передразните вопль, с которым брякают на стол
обжигающую тарелку с choucroute garni2, получится то, что нужно. Я послал
этот вариант отцу - по факсу, ведь книга посвящается ему, ему и маме. И в
ответ получил: "НЕТ!!!", что, видимо, означало НЕТ в третьей степени.
Тогда я поднатужился и придумал "Загубленные выходные", что звучало
импозантно и достойно. Как правило, все мои заголовки поспевали к
понедельнику, да, именно по понедельникам я опробовал их на своем редакторе
Джонатане Карпе. Чуткий Джон - деликатность его "фирменное" свойство -
согласился, что безусловно достойно и весьма импозантно, но тут же добавил,
что "нагоняет тоску". Некоторые решат, сказал он, что им предлагают нечто
душераздирающее, раз "загубленные".
Я, разумеется, не претендую на сравнения, но, ей-богу, не факт, что
Гиббону удалось бы пристроить в нынешние издательства рукопись его
эпохального бестселлера "Закат и падение Римской империи". Вероятно,
редколлегия предпочла бы примерно такой вариант: "Разврат, обжорство и
оловянные кубки - губители Римской империи. Как это было. Возможно ли
возрождение?" Вы только представьте! Или что-нибудь совсем коротенькое,
скажем, так: "Варвары уже на пороге".
Ну а мой очередной шедевр был таков: "Продается труп диктатора". Этот
шедевр был навеян примечательной историей. Однажды (как говорится, из песни
слово не выкинешь) мы пошутили - в журнале "Форбс-ИФГ"3, где я служу. На
полном серьезе заявили, что русские в погоне за твердой валютой дошли до
ручки и готовы выставить на аукцион труп Ленина. Питер Дженнингс,
комментатор Эй-би-си тут же выдал это в эфир в вечерних новостях, а русские
тут же кое-что выдали в ответ: пригрозили межконтинентальной баллистической
ракетой. В общем, шум поднялся знатный, на весь мир. Тем не менее Карп на
эту гениальную находку отреагировал крайне сдержанно: "Диктатор, да еще
дохлый, то есть мертвый... Нет... на книгу с таким названием никто не
раскошелится".
Во всех издательствах архивы битком набиты отвергнутыми заголовками.
Несколько лет назад Андре Бернар даже написал, можно сказать,
приключенческую книгу под названием "А теперь нужно только придумать
название", где описаны потрясающие факты. Оказывается, "Великий Гэтсби"
Фицджеральда едва не был наречен "Яйцом на пиру Тримальхиона".
(Тримальхион - имя одного богатенького выскочки из петрониевского
"Сатирикона"). Свое "Возвращение в Брайдсхед" Ивлин Во хотел назвать
"Пристанищем веры". Еще пример - книжка Вудворда и Бернстайна "Вся
президентcкая рать"4, первоначальный вариант - "А в это самое время"5. Не
мелькнет ли теперь в мыслях каждого из нас резонное сомнение: "Так бы мы им
и поверили, хоть в то время, хоть в это"?
Я продолжал насиловать свои хилые мозги и сотворил очередной шедевр:
"Хвалебное слово Тому Клэнси". А что, мне лично понравилось. В этом
ощущался налет таинственности, je ne sais quoi6, и меня обуяла подспудная
надежда, что поклонники Клэнси, - а их, между прочим, пять миллиардов, -
простодушно примут это название за чистую монету, и я вмиг стану денежным
мешком. Тут тоже есть своя предыстория: наш с мистером Клэнси короткий
поединок, начавшийся после того, как я накропал для "Нью-Йорк таймс"
рецензию на одну из его книг. Там я назвал его расистом и самым успешным
плохим писателем со времен Джеймса Фенимора Купера. Эта сентенция тоже была