"Роберт Бюттнер. Сироты ("Сироты" #1) " - читать интересную книгу автора

Наш взводный, хорошо нюхнувший пороху, обзывает нас "мясом". А еще он
говорит, что "сироты" - правильное название, потому что на войне твоя
единственная семья - незнакомцы, с которыми тебя свела служба.
Громкоговорители трещат и объявляют: "По моей команде начать отсчет к
высадке... Начали!".
Слышится чей-то всхлип.
Все двадцать десантных кораблей одновременно отделяются от носителя,
точно одуванчиковый пух под порывом ветра. Сердце замирает, когда гаснет на
миг красный свет: это наш корабль переключился на собственное питание.
Крепления скрежещут по обшивке, как раскрытые наручники...
...С которых и началась эта история три года назад, неделю спустя после
моего восемнадцатилетия.


2


- Судья не любит наручников, - объясняет пристав Денверского суда по
делам несовершеннолетних, и металлические браслеты со щелчком освобождают
мои запястья. Пристав внимательно смотрит на меня, и я отвожу глаза. На его
губе - пятно запекшейся крови; это я ему туда засветил.
- Все нормально, я спокоен. - Не собираюсь никого больше бить, но
"нормально" - откровенная ложь.
С утра отменили прием транквилизаторов, чтобы подготовить меня к
слушанию. "Прозак-2", правда, оставили. Прошло уже две недели с тех пор, как
мама уехала в Индианаполис и взорвалась вместе с городом. Две недели после
того, как я выбил дурь из нашей училки. Башковитые психологи считают, что
одно с другим связано.
Пристав постучал, открыл дверь, махнул рукой - мол, шевелись, - и так я
познакомился с достопочтенным судьей Дикки Роузвудом Марчем. В его кабинете
мы были наедине. На широких борцовских плечах юриста плотно сидел серый
пиджак, под цвет седеющих волос. Никакой мантии. Мебель старая, даже
древняя, включая компьютер с дурацким экраном и клавиатурой. Только
компьютер - явная показуха: правая рука судьи заканчивалась у локтя. Тут уж
не попечатаешь. В левой руке он держал папку с документами. Моими?
Он поднял голову, и стул под ним жалобно скрипнул.
- Мистер Уондер?
- Сэр?
- Ты что же это, смеешься надо мной?
- Сэр?
- Твое поколение не обращается к старшим на "сэр".
- Я так обращался к своему отцу, сэр. - Если бы действие успокоительных
действительно прошло, я бы заплакал. Пусть даже отца не было уже десять лет.
Он снова глянул в документы.
- Ну что ж. Приятно иметь дело с воспитанным человеком. А зная твое
положение, тем более приятно.
- Сколько меня продержали на лекарствах?
- Две недели. Две недели с того дня, как первый снаряд разрушил
Индианаполис. И чего тебя понесло в школу на следующий же день? Ты же сам
был не свой.