"Н.И.Бухарин. Енчмениада (К вопросу об идеологическом вырождении.)" - читать интересную книгу автора

биологии, стремящийся к максимальным обобщениям, останавливается на биологии?
Разве биологические явления несводимы к физико-химическим? Почему это все
дело сводится к рефлексологии? Известно, что теперь делаются попытки (см.,
напр., проф. Лазарева: Ионная теория возбуждения) итти еще глубже. На каком
же достаточном основании здесь устанавливается предел, его же не прейдеши?
На том, что ли, основании, что наш пророк во дни юности своея учился у
проф. И. Павлова? Или на том, что он, будучи раньше эс-эром, прошел через
школу Лаврова-Михайловского, которые ведут свою родословную от Спенсера и
органической (биологической) школы в социологии?
Логических оснований, явное дело, тут быть не может. И здесь, по своему
обыкновению, автор попадает в грубейшее противоречие с самим собой. С тем
же успехом, с каким автор протестует против фантастической социологии,
фантастической политической экономии, фантастической теории права и т. д. и
т. п., можно протестовать против фантастической биологии, ибо возможны
обобщения физико-химического порядка, еще более высокие, чем обобщения
рефлексологии.
Замечание второе. Енчмен не понимает, что самые высокие обобщения (т.-е.
самые абстрактные законы) отнюдь не уничтожают значения частных законов,
которые есть выражение законов более общего характера в особой
специфической форме. Было бы поистине чудовищным предположение, что,
скажем, закон сохранения энергии делает излишними закон трудовой ценности,
или учение о базисе и надстройках, или законы денежного обращения. Маркс
злостно издевался над такими оригиналами, вроде Енчмена, и здесь
повторяющего буржуазно-идеалистические зады. Он писал, напр., про
известного кантианца Ф.-А. Ланге: Дело в том, что г. Ланге сделал великое
открытие. Всю историю можно-де подвести под единственный великий
естественный закон. Этот естественный закон заключается во фразе struggle
for life - борьба за существование (выражение Дарвина в этом его
употреблении становится пустой фразой)... Следовательно, вместо того, чтобы
анализировать эту struggle for life, как она исторически проявлялась в
различных общественных формах, не остается ничего другого делать, как
превращать всякую конкретную борьбу в фразу struggle for life*35)...
Точь-в-точь, как у Енчмена. Маркс давным давно предупредил великое
открытие, преподносимое на скрижалях. Маркс давным давно опроверг плоское и
вульгарное представление, будто бы последние обобщения науки (даже
настоящей науки, а не науки о 15 анализаторах) снимают с нас обязанность
изучения частных дисциплин и тех особых, качественно разнородных,
специфических форм, в которых проявляются эти самые общие законы. Обобщения
не ликвидируют частных законов, они устанавливают лишь связь между ними,
они выражают принципиальный монизм науки и единство ее метода. Но это ни в
коей мере не уничтожает всякого разделения научного труда, т.-е. особых
научных дисциплин.
Э. Енчмен явно вульгаризирует дело, в полном противоречии и с духом, и с
буквой марксова учения. Эта вреднейшая идеологическая демагогия, в
сущности, фиксируется en toutes lettres в енчменовских священных текстах. В
самом деле, вот что пишет наш автор:
Бесчисленное множество научных классовых суждений безостановочно
ликвидируется... и на вершине научного творчества остаются, как отборная
интеллектуальная пища для Демоса (так и написано!!), немногие, несколькие
(?), максимально общие и максимально точные, светящиеся наиболее ярким