"Юрий Буйда. Сумма одиночества" - читать интересную книгу автора

который давно пора выбросить. И апельсин уже не оранжевый и вроде бы успел
тронуться порчей. Еще более разительные перемены обнаруживаются утром,
после путешествия по мелководью старушечьих снов и в багровых глубинах ада
(ад - это я, а вовсе не другие). Похоже, кто-то пытается нащупать меня и
шарит наугад, натыкаясь на мои вещи в надежде проникнуть в меня, в мои
сновидения,- кто-то, кому я нужен.
Кто-то ищет меня, и я не знаю до сих пор, радоваться этому или
ужасаться. Я пробую вообразить человека, который - быть может, помимо
своей воли - пустился в путь, принялся за дело, столь же человеческое,
сколь и трагическое, который ищет другого, ибо без другого не может
осуществиться его собственное "я".
Мучительное, небезопасное, хотя иногда и плодотворное приключение,
слишком уж напоминающее поиски Бога,- движение по кругу - в самом
совершенном и чудовищном из лабиринтов вечности...



Кого же я жду? Женщину? Бога? Неумолимого врага?
Одиночество - это ожидание. Я смертен, ergo - я должен ждать. Всегда
быть готовым к встрече. К любви и смерти. Ибо не существует никакого
будущего, кроме того, что зовется "сейчас". Страшно оттого, что страх или
незнание могут разлучить меня с теми или с тем, кого я жду, и этот страх
вызывает боль - главное сокровище моей коллекции болей...
Наконец я растягиваюсь на тахте и засыпаю.
На рассвете особенно неприятно бульканье вновь ожившего лифта. Это не
ко мне, не ко мне. Не ко мне.
Приподнявшись на локте, я тупо смотрю на птицу, опустившуюся вдруг на
подоконник и замершую, уткнувшись клювом в ледяное стекло. На что она
уставилась? Ага, на апельсин. Даже отсюда мне видно, что плод уже
несъедобен:
он сгнил.
Испугавшись моего движения, птица улетела. Я могу длить и длить ее
полет в своих сновидениях, как она может длить и длить мою жизнь в своих.
Впрочем, возможно, что ее память и воображение захвачены апельсином,
продолжающим разлагаться на столе...




Ивовые заросли ...И что бы ни случилось с нами, мы входим в пламя или в
пламя.
Томас С. Элиот В юности я написал рассказ - сейчас я думаю, что это
неважная проза,- в котором главный герой во сне и наяву мучительно ищет
брата-близнеца: однажды они разминулись в густом ивняке - в джунглях
провинциального детства. Даже, находясь далеко друг от друга, братья остро
чувствовали, что происходит с другой "половинкой". И вот один из них
навсегда пропадает в ивовых зарослях в треугольнике между рекой, забором
бумажной фабрики и дамбой, по верху которой проложена дорога, обсаженная
ветхими липами. Поиски безрезультатны, родители безутешны. Но оставшийся
мальчик уверен в том, что брат жив, хотя и не может объяснить, на чем