"Юрий Буйда. Домзак" - читать интересную книгу автора

смыслом, тяжелел, как беременная баба, и неизвестно было, что она там еще
родит... черт знает что! Все люди живут двойной жизнью, внешней и
внутренней, но моя внутренняя жизнь внутри себя таила какую-то третью,
сверхвнутреннюю, совершенно непознаваемую...
- Ты никогда не считал это чувство, ну, например, чувством вины?
пробормотал Байрон.
- Да нет же! В том-то и дело! Я бы понял, что это такое, если б это
было чувством вины, но в чем не грешен - в том не грешен. Я много, очень
много читал, ты знаешь, и много думал о том, что читал, так неужели ж я мог
до такой степени отупеть, чтобы не почувствовать вины? В других-то случаях
во всех других случаях - чувствовал. Не хотелось признаваться в этом,
прятался от себя, но рано или поздно признавал: виноват. А тут шестьдесят
лет прошло - и ничего. Значит, тут что-то другое... абсурд... Может, это-то
и есть настоящее имя Бога? Да нет, это из какой-то книжки... я читал... не
помню...
- Ты устал, - сказал Байрон. - Может, отложим разговор, а завтра...
- Никаких завтра не будет! - вскинулся старик. - Накурили тут...
Поднимись туда, открой окно.
Байрон взбежал по лестнице, с усилием налег на рычаг - окно поднялось
до жестяного козырька, и сразу стал слышен шум дождя, начавшегося, когда он
только подъезжал к Шатову, и хлынул влажный душистый августовский воздух. Он
вздохнул. Потер виски. Голова начинала разбаливаться.
- Ты не уснул там? - крикнул Тавлинский. - Сейчас дым вытянет
полегчает.
Внук спустился к камину, подбросил в огонь несколько смолистых плах.
- Налей-ка по полной! - скомандовал дед. - Я звонил твоему врачу.
Позавчера. Он был со мной откровенен.
- И сколько он мне отпустил? - неприязненным тоном поинтересовался
Байрон.
- От моего прямого вопроса он уклонился. Сказал, что поначалу они
подозревали какую-то редкую форму саркомы...
- Это было еще в прошлом году.
- Так точно. Не перебивай меня, пожалуйста. Доктор сказал, что эти
подозрения окончательно не отпали. Врачей беспокоит состояние твоего
костного мозга и проблемы кровообращения. Все это, вместе взятое, они и
считают причиной опухоли. Во всяком случае, они убеждены в том, что это не
простой отек...
- Ну да, - засмеялся Байрон. - Эта нога, черт бы ее взял, опухает у
меня раза три-четыре в год, и всякий раз они делают большие глаза. Наше
здоровье!
Он выпил самогон залпом.
- По возвращении в Москву тебе назначат химиотерапию, - продолжал
дед. - Может быть, речь зайдет о новой операции.
- Догадываюсь, - мрачно откликнулся Байрон. - Они хотят оттяпать ногу
по колено. Стоит только начать... - Махнул рукой. - Я все знаю. Дай твою
папироску. - Пыхнул дымом. - Друзья устроили мне консультацию в Германии.
Диагноз хуже, чем думают мои гуманные врачи. И срок короче.
Дед выпил с закрытыми глазами и только после этого спросил:
- Год?
- Или меньше.