"Юрий Буйда. Город Палачей" - читать интересную книгу автора

вы взрослеете поминутно.
- Инна Львовна, про которую я уже рассказывала, говорила мне то же
самое, - ответила Линда Мора. - Поэтому, говорила она, тебе нужно держаться
подальше от умных людей, потому что от разговоров с ними портится кожа и
стареет сердце. У вас глаза голубые-преголубые, как у слепого кота.
Извините. - Она отпила из бокала. - Вы хотите рассказать, почему стали
таким...
Оба посмотрели на инвалидную коляску.
- Я вынужден рассказать это, - с печалью в голосе произнес Петром
Иванович. - Иначе следующий за ним рассказ будет лишь сотрясением воздуха.
Видите ли, нашего отца, - а у него было много жен и детей, - не любили,
многие желали ему зла, и как только такая возможность предоставилась, его
оклеветали, арестовали и увезли. А потом взялись за нас.
Нас не били и не толкали - мы сами пошли к выходу. За нами шли
молчаливые мужчины с бесстрастными лицами. Наши соседи.
До сих пор никто не понимал, чего они ждали. Отца забрали еще в январе
1953-го, но тогда в Городе Палачей и вокруг него оставалась какая-то власть.
Мы почти не ощущали ее присутствия, да и какая власть, будь она хоть до
зубов вооружена, злобна и внимательна, могла заменить Великого Боха с его
лилипутами и невидимыми псами, со Спящей Царевной в подземелье, Африкой и
колоколом на башне, - но тогда никто нас и пальцем не тронул. Посматривали,
поглядывали - да, недобро поглядывали, но, казалось нам, да что нам - даже
Гаване, нашей сестре-матери, казалось, что это еще ничего не означало. Молча
смотрели на нас. Впрочем, некоторые из наших, не выдержав этого молчания и
этих взглядов, бежали из города, и Гавана предупредила всех своих, чтобы
поменьше об этом болтали. Исчезли люди - и исчезли. Как потом выяснилось,
они ушли навсегда. Никто из них не вернулся в город и никогда не давал знать
о себе - ни письмом, ни телефонным звонком, ни просто весточкой через
каких-нибудь знакомых. Многие сменили фамилии.
И только в начале марта, когда на город опустились серые сумерки, они
пришли за нами, и никому из нас не удалось спрятаться в подземельях Города
Палачей, где отыскать беглеца невозможно. Эти люди были наготове. Никто не
видел, чтобы они бежали через мост, поднимались на холм, никто не слышал
грохота их сапог на лестницах и в коридорах, - они возникали в дверях
привидениями и сразу хватали детей, только детей, и если женщины пытались им
помешать, их просто били, глушили кулаками, отшвыривали ногами, а когда
беременная мать Ксаверия бросилась на пришельцев с кухонным ножом, старик
Нестеров, поймав ее за волосы, высоко вздернул припухшее тельце левой рукой,
а правой, в которой был нож в форме серпа, с хрустом взрезал ее от лобка до
подбородка и бросил в цинковую ванну с замоченным бельем. От нее ужасно
запахло, и она все пыталась, но никак не могла открыть глаза, маленькие веки
дрожали, как крылышки умирающей бабочки, но не подымались. Ксаверия толкнули
к двери, и он побежал по коридору не оглядываясь, скатился по лестнице во
двор и только здесь остановился, по-прежнему держа руки за головой и не
оборачиваясь, боясь шумно дышать и открывать глаза. Малышей привела Гавана.
Остальные пришли сами. Ждали только лилипутов. Наконец их вывели - впереди
совершенно слепой старик Лупаев, за ним трое сыновей и внук, связанные одной
веревкой - у каждого петля на шее. Остальным, похоже, все же удалось
спрятаться. За ними, оступаясь в рыхлом снегу, бежала старуха Ли Кали. Она
встала рядом со мной и взяла меня за руку. Никто не возражал. Все молчали, и