"Юрий Буйда. Переправа через Иордан (Книга рассказов)" - читать интересную книгу автора

обезьяны.
Фома затряс головой от испуга.
- Туда гляну - обезьяны в платочках, - продолжал Фотий. - Сюда взор
обращу - опять мартышки какие-то кривляются. И все кривляются, рожи строят и
при этом вопят как оглашенные: "Воистину воскрес!" Очнулся я и понял, что
это - знак. И ушел...
Фотий сел, опустив голову на сомкнутые колени.
- Мучительно ж так жить-то, - робко проговорил Фома. - В пустоте
вращаешься, брат, так и до безумия недалеко...
Черная Борода вздохнул:
- Пробовал я к одной бабе прибиться, да не вынес: дура. А скорее - я
дурак, потому что людей надо принимать такими, каковы они есть. А она... Он
сплюнул в костер. - Хорошая была женщина. Такая не пропадет. Я же...
- А у меня еще во фляжке осталось, - плачущим голосом перебил отец
Фома. - Как мне батюшка мой вдалбливал, не бывает конца света, но лишь
начало новой жизни, это-то и страшно, страшнее ужаса... Со здоровьицем,
Фотий!
- Разбудоражил я тебя, извини. - Фотий сел к костру ближе, принял из
рук Фомы стаканчик. - Но как же быть дальше? Как жить? Как Он? Он?! С
обезьянами?! Не отвечай! Я сам был священником, знаю, что ты ответишь. А
похоже, что мне самое страшное остается: жить с вопросом, на который нет и
не будет ответа.
Они выпили.
Оба устали и хотели спать.
- Здесь место возвышенное - можно и заночевать, - сказал Фотий. - А по
низинам дым застаивается. Огонь на нас идет.
- Так, может, паромом назад вернемся? - ласково предложил Фома.
Мотоцикл закатим - и поплывем. А?
Фотий внимательно посмотрел на него:
- Ты это всерьез насчет парома?
- Конечно.
Черная Борода усмехнулся:
- И куда поплывем?
- На тот берег.
- А он есть? Ты уверен? Воду видал?
Теперь уже Фома в упор посмотрел на Черную Бороду.
- Не знаю, - сказал он. - И огонь Яхве разгорелся среди них, и пожрал
край стана. Но хоть какой-нибудь краешек нам останется?
- Где-нибудь да проснемся, - проговорил Фотий. - Где - одному Господу
ведомо.
Фома огляделся. Туман, смешанный с дымом, был так густ, что трудно было
различить даже ближайшие кусты.
Мужчины опустились на колени, сложив молитвенно руки, и замерли в
ожидании.
Фыркая тусклыми багровыми языками, огонь в мгновенье ока пожрал
окружающие кусты, лизнул склоненные фигуры и уполз в ложбину.
Фома шевельнулся - куски одежды посыпались с него пеплом.
Фотий открыл глаза. Огонь лишил его бровей и ресниц, но не тронул
черной бороды.
Оба молчали. И все так же молча, уже будучи не в силах переносить