"Фаддей Булгарин. Димитрий Самозванец " - читать интересную книгу автора

второго самозванца, явно бранили его, а князь Рожинский несколько раз хотел
даже бить его. Но первому самозванцу верили по внушению иезуитов и короля,
бывшего их орудием. Второго самозванца употребляли только как орудие к
завоеванию России. Я убежден, что самозванец никак не мог никому признаться:
он, как умный человек, знал хорошо, что одним сознанием разрушил бы
очаровательное здание своего величия. Ничто так не отвращает сердец, как
обман, а он имел много усердных приверженцев, людей умных и благородных. Не
знающие нравов и обычаев описанной мною эпохи станут, может быть, упрекать
меня, зачем я не ввел в роман любви, такой, как изображают ее иностранные
романисты, почерпая предметы из истории средних веков. Введением любви в
русский роман XVII века разрушается вся основа правдоподобности. Русские
того времени не знали любви по нынешним об ней понятиям, не знали
отвлеченных нежностей, женились и любили, как нынешние азиатцы. Брак был
делом домашним, союзом между двумя родами, расчетом гражданской жизни. Все
иностранцы и русские, описывающие тогдашнюю Россию, согласны в этом. У нас
сохранились некоторые любовные песни; не думаю, чтоб они были весьма
древние, а если в некоторых и говорится о любви, то всегда между простым
народом, который имел гораздо более свободы в обращении с женским полом.
Господин Успенский в весьма хорошем сочинении своем "Опыт повествования о
древностях русских" (часть I, стр. 101), основываясь на Герберштейне, Бухау,
Корбе, Майерберге, Петрее, Рейтенфельсе, Таннере, Лизеке и русских
историках, говорит следующее: "До времен государя императора Петра Великого
предки наши, следуя обыкновению восточных народов, жен своих содержали
строго; дочерям не позволяли выходить из домов, и как те, так особливо и
последние совершенно удалены были от собеседования с мужеским полом, кроме
только ближних родственников, исключая однако ж из сего крестьян и бедных
людей. От сего происходило, что вся честь женщины, а паче девицы,
поставляема была в том, чтоб им не быть от сторонних людей видимыми, и
женщина или девица невозвратно теряла доброе имя, если видел ее какой-нибудь
мужчина, кроме отца, братьев или мужа. В XVI столетии знатные люди из
русских жен и дочерей своих не только посторонним, но ниже ближайшим
родственникам своим не показывали и в церковь тогда только выходить
позволяли, когда надлежало приобщаться Святых Тайн, или иногда, в самые
большие праздники".
Как же могли нежиться и изъясняться в любви боярские дочки в начале
XVII века?! Известно, что Лжедимитрий был распутен и не дорожил честью
женскою. Предание гласит, что он обманул в Польше какую-то девицу, которая
преследовала его до конца жизни. Я вывел ее на сцену. В Польше любовь
существовала тогда со всеми утонченностями, но между Мариною Мнишех и
самозванцем была любовь точно такая, как представлена мною в романе.
Сочинение мое разделено на четыре части, по ходу происшествий, как
сохранили их предания. Сперва самозванец появился в Москве при Годунове и
пропал без вести. Потом предание гласит, что он странствовал неизвестно где,
был у запорожцев и в Киеве. После появился он в Польше и открылся. Наконец
вторгнулся в Россию, овладел престолом и был убит. Так разделено и сочинение
мое. Кажется мне, что я дал новые формы моему русскому историческому роману,
соединив драматическое действие с рассказами и вводными повествованиями.
Повторяю: действующие лица у меня - Россия и Польша; завязка романа -
история; соединение всех частей - вымысел.
Нравственная цель моего романа есть удостоверение, что все козни