"Михаил Булгаков. Великий канцлер" - читать интересную книгу автора

- Итак, товарищи, - заговорил конферансье, - мы с вами видели сейчас
замечательный случай так называемого массового гипноза. Опыт научный,
доказывающий как нельзя яснее, что никаких чудес не существует. Итак (тут
конферансье зааплодировал в совершеннейшем одиночестве), попросим мосье
Воланда раскрыть нам этот опыт. Сейчас, граждане, вы увидите, как эти якобы
денежные бумажки исчезнут так же внезапно, как и появились!
На лице при этом у конферансье было выражение уверенное, а в глазах
полнейшая неуверенность и мольба.
Публике его речь не понравилась. Настало молчание. В этот момент двое
исчезнувших молодых людей подозрительной походкой вернулись в партер и,
усевшись, тут же занялись ловлей бумажек.
Молчание прервал клетчатый.
- Это так называемое вранье, - заскрипел он, - бумажки, граждане,
настоящие!
- Браво! - крикнули на галерке. Публика в партере зашумела.
- Между прочим, этот, - тут клетчатый указал на Мелунчи, - мне надоел.
Суется все время, портит сеанс. Что бы с ним такое сделать?
- Голову ему оторвать! - буркнул на галерке кто-то.
- О! Идея! - воскликнул клетчатый.
- Надоел! - подтвердили на галерке.
Весь партер уставился на сцену, и тут произошло неслыханное -
невозможное. Шерсть на черном коте встала дыбом, и он раздирающе мяукнул.
Затем прыгнул, как тигр, прямо на грудь к несчастному Мелунчи и пухлыми
лапами вцепился в светлые волосы. Два поворота - вправо-влево - и кот при
мертвом молчании громадного зала сорвал голову с исказившимися чертами лица
с толстой шеи. Две тысячи ртов в зале издали звук "ах! ". Из оборванных
артерий несколькими струями ударили вверх струи крови, и кровь потоками
побежала по засаленному фраку. Безглавое тело нелепо загребло ногами и село
на пол. Кровь перестала бить, а кот передал голову клетчатому клоуну, и тот,
взяв ее за волосы, показал публике!
Дирижер поднялся со своего кресла и вылупил глаза. Головы, грифы
скрипок и смычки вылезли из оркестровой ямы. Тут в театре послышались
женские вскрикивания.
Оторванная голова повела себя отчаянно. Дико вращая вылезающими
глазами, она разинула косо рот и хриплым голосом на весь театр закричала:
- Доктора!
На галерке грянул хохот. Из кулис, забыв всякие правила, прямо на сцену
высунулись артисты, и среди них виден был бледный и встревоженный Римский.
- Доктора! Я протестую! - дико провыла голова и зарыдала.
В партере кто закрывал лицо руками, чтобы не видеть, кто, наоборот,
вставал и тянулся, чтобы лучше рассмотреть, и над всем этим хаосом
по-прежнему шел снежный червонный дождь.
Совершенно же беспомощная голова тем временем достигла отчаяния, и
видно было, что голова эта сходит с ума. Безжалостная галерка каждый вопль
головы покрывала взрывом хохота.
- Ты будешь нести околесину в другой раз? - сурово спросил клетчатый.
Голова утихла и, заморгав, ответила:
- Не буду.
- Браво! - крикнул кто-то сверху.
- Не мучьте ее! - крикнула сердобольная женщина в партере.