"Эдвард Джордж Бульвер-Литтон. Призрак" - читать интересную книгу автора

вас сердце нездорово, и... Не плачьте так, вы, которая заботится о больных и
утешает несчастных; я хотел скорее похвалить вас, чем сделать вам выговор.
Простить вас! Жизнь нуждается в постоянном прощении; значит, первая
обязанность есть прощать.
- О! Нет, не прощайте меня еще. Я этого не стою; так как даже в эту
минуту, когда я знаю, как я неблагодарна, думая и подозревая того, который
спас меня, счастье, а не угрызения совести, заставляет меня плакать. О! -
продолжала она с жаром, не подозревая в своей невинности и благородных
чувствах, какие тайны она выдает. - Вы не знаете, как мне было горько не
считать вас лучше, чище, непорочнее всех остальных людей. Когда я увидела
вас, богатого и благородного, оставляющего свой дворец, чтобы принести в
хижину помощь и утешение, когда я услыхала благословения бедных людей,
обращенные к вам, я почувствовала тогда, как мое собственное сердце
возвысилось. Я почувствовала себя доброй от вашей доброты, благородной во
всех своих мыслях, которые не были для вас обидой.
- Неужели, Виола, вы думаете, что стоит так хвалить за простое
применение науки к жизни? Первый встречный доктор позаботится о больной за
известное вознаграждение. А разве молитвы и благословения не награда, еще
более драгоценная, чем золото?
- И мои, значит, имеют тоже свою цену? Вы не станете отталкивать их?
- Ах, Виола, - воскликнул Занони с внезапным жаром, заставившим
покраснеть его, - кажется, вы одна на земле владеете силой заставить меня
страдать или быть счастливым.
Он замолчал; его лицо снова приняло грустное выражение.
- И это, - продолжал он, переменив тон, - потому, что, если бы вы
захотели следовать моим советам, мне кажется, я мог бы направить невинное
сердце к счастливой судьбе.
- Ваши советы! Я покорюсь им. Делайте со мной, что хотите. Когда вас
здесь нет, я похожа на ребенка посреди тумана; все пугает меня. С вами моя
душа расширяется и весь свет кажется мне лучше и прекраснее. Не отказывайте
мне в вашем присутствии. Я сирота, неразумная и одинокая!
Занони отвернулся и, помолчав с минуту, спокойно отвечал:
- Пусть будет по-вашему, сестра; я снова увижу вас!

II


Виола была счастлива. Ее сердце было облегчено, ее ножки, казалось,
едва касались земли, она готова была петь от радости, возвращаясь к себе.
Для чистого сердца любовь составляет величайшее счастье, но еще большее
счастье уважать того, кого любишь.
Между ними могли быть препятствия: состояние, происхождение, положение
в свете; но туманной пропасти, на которой не смеет остановиться воображение
и которая разделяет душу от души, уже не было.
Он не любил ее взаимно! Любить ее! Просила она, чтобы он любил ее? Она
сама, любила ли она? Нет, если бы она любила, она не была бы ни так проста,
ни так смела. Как ей было приятно и весело слушать журчание воды! Как она
радовалась, видя самого обыкновенного прохожего!
Она дошла до своего дома и посмотрела на дерево, с его капризными
ветвями и листьями, как будто игравшими с солнцем.