"Эдвард Джордж Бульвер-Литтон. Призрак" - читать интересную книгу автора

воздушных и фантастических порывах... Она была красива, но особенной
красотой; это было соединение противоположных элементов. Ее волосы были из
золота более роскошного и чистого, чем можно его видеть даже на Севере. Но
ее глаза светились томным блеском, сильнее чем итальянским, почти восточным.
Цвет лица, удивительной чистоты, беспрестанно менялся, то оживляясь, то
становясь бледным. С цветом лица и выражение одинаково менялось: то оно было
чрезвычайно печально, то ничего не могло быть веселее. Я с сожалением должен
сказать: на то, что мы называем образованием, родители молодой девушки не
обращали должного внимания. Без сомнения, они многое не могли сообщить ей;
науки к тому же не были в моде, как теперь; но случай или природа
благоприятствовали молодой Виоле. Она научилась по крайней мере языкам своей
матери и отца. Она нашла также скоро средство выучиться читать и писать; а
ее мать, католичка, рано научила ее молиться. Только, к сожалению, а может
быть, и к счастью, странные привычки Пизани, заботы, которых он требовал у
своей жены, оставляли часто ребенка одного со старой служанкой, которая
горячо любила девочку, но которая была не в состоянии дать ей воспитание.
Джионетта была с ног до головы итальянка и неаполитанка. Вся ее
молодость была любовью, все, что ей оставалось в жизни, было суеверием. Она
была болтунья и наполовину сумасшедшая. То она говорила ребенку о князьях,
которых видела у своих ног; то леденила в ней кровь сказками и легендами о
демонах, о вампирах, о ночных танцах вокруг огромного орехового дерева. Все
эти рассказы способствовали тому, что на воображение Виолы легла
таинственная завеса, которую более зрелая мысль впоследствии напрасно будет
стараться отстранить. Но это романтическое воспитание заставляло ее слушать
с удовольствием, исполненным ужаса, музыку своего отца; эти чудные аккорды,
старавшиеся донести в разбитых и странных звуках разговор людей неизвестного
мира, баюкали ее с самого рождения. Можно было сказать, что ее душа питалась
музыкой: собрание мыслей и воспоминаний, ощущение печали и удовольствия -
все мешалось необъяснимым образом с этими аккордами, которые то очаровывали,
то пугали ее. Они встречали ее, когда она открывала свои глаза при лучах
солнца; они будили ее в постели посреди темной ночи. Легенды и сказки
Джионетты служили только для того, чтобы дать лучше понять ребенку смысл
этой таинственной гармонии... Она составляла целые поэмы к отцовской музыке.
Дочь такого отца не могла не выказать какой-нибудь склонности к его
искусству. Еще ребенком она божественно пела.
Важный сановник, имевший влияние в консерватории, услышав о ее таланте,
велел привести девушку к себе. С этой минуты ее судьба была решена: она
должна была стать славой Неаполя, примадонной Сан-Карло. Чтобы пробудить в
ней дух соревнования, Его Превосходительство взял ее однажды вечером в свою
ложу: для нее, конечно, было событием увидеть представление, еще более -
услышать аплодисменты, расточаемые блестящим синьорам, которых ей предстояло
превзойти. Каким великолепием казалась для нее эта жизнь сцены, этот
идеальный мир музыки и поэзии, единственный, который, казалось, мог
соответствовать странным мечтам ее детства!.. Ей казалось, что, заброшенная
на чужбину, она вернулась наконец на родину. Она узнавала формы и язык своей
родной страны. Это был глубокий и действительный восторг будущего гения!
Ребенок, или человек, ты никогда не будешь поэтом, если не почувствовал
всего идеала, всего романтического очарования этого острова Калипсо, которое
открылось тебе в тот день, когда в первый раз магическая завеса
раздвинулась, чтоб пропустить свет поэзии. Посвящение в таинство было