"Эдвард Джордж Бульвер-Литтон. Призрак" - читать интересную книгу автора

обыкновения, с нетерпением отвернулась, когда Глиндон заговорил с ней. Она
отвела в сторону Джионетту, сопровождавшую ее постоянно в театр, и
обратилась к ней вполголоса, но с волнением:
- Джионетта, он вернулся, он здесь, иностранец, о котором я тебе
говорила... и один из всего зала он не аплодирует мне.
- Который же это, моя милочка? - спросила старуха с нежностью. - Он,
должно быть, очень глуп. Он не стоит, чтобы о нем думали.
Актриса подвела Джионетту к сцене и показала ей в одной из лож на
человека, отличавшегося от всех других простотой своего костюма и
необыкновенной красотой.
- Он не стоит, чтобы о нем думать! - повторила Виола. - Не думать! Ах!
Не думать о нем значило бы ни о чем не думать!
Режиссер в это время позвал Виолу.
- Джионетта, узнай его имя, - проговорила она быстро, направляясь на
сцену и проходя мимо Глиндона, бросившего на нее взгляд, полный грусти и
упрека.
Артистка пела арию в сцене последней катастрофы, где все могущество ее
голоса и таланта развертывалось во всем своем блеске. Внимательная толпа,
затаив дыхание, прислушивалась к каждому ее слову; но глаза Виолы искали
только спокойных и невозмутимых глаз незнакомца. Она превзошла себя. Занони
слушал и следил за ней со вниманием, но не выказывал ни малейшего знака
одобрения. Ничто не изменило холодного и почти презрительного выражения его
лица. Виола, игравшая роль женщины, которая любит, не будучи любимой,
никогда так живо не чувствовала своей роли. Она проливала истинные слезы,
это было зрелище почти ужасное. Ее унесли со сцены, утомленную в высшей
степени, почти без чувств, посреди бури рукоплесканий. Все зрители поднялись
разом, замахали платками, цветы и венки наводнили сцену. Мужчины плакали,
женщины рыдали.
- Боже мой! - воскликнул один знатный неаполитанец. - Она зажгла во мне
непреодолимый восторг. Сегодня же ночью она будет моею; ты все приготовил,
Маскари?
- Все, синьор. А молодой англичанин?
- Этот надменный варвар? Я уж говорил тебе, что он поплатится кровью за
свое безумие; я не хочу иметь соперников.
- Но он англичанин! При убийстве англичанина всегда проводят следствие.
- Разве море не достаточно глубоко и земля не довольно обширна, чтоб
скрыть тело человека? Наши сбиры {Полицейские стражники в Италии.} немы как
могила; а меня... кто осмелится подозревать, обвинять князя N... Подумай об
этом!.. Сегодня вечером. Я полагаюсь на тебя... его убьют воры, понимаешь?
Страна изобилует ими; ограбьте его, чтоб придать более правдоподобности
этому убийству. Возьми с собою трех человек, остальные составят мой конвой.
Маскари пожал плечами и поклонился в знак повиновения.
Улицы Неаполя не были тогда так безопасны, как теперь, и экипажи были
роскошью менее дорогою и более необходимой. Экипаж, служивший обыкновенно
молодой артистке, не приехал в этот вечер; Джионетта слишком хорошо знала
красоту своей барышни и дерзость ее поклонников, чтобы смотреть без ужаса на
перспективу возвращения пешком. Она объяснила свое затруднение Глиндону,
который стал умолять Виолу, оправившуюся наконец от сильного волнения, взять
его карету. До этой ночи она, может быть, и приняла бы такую услугу, но по
той или по другой причине на этот раз она наотрез отказалась. Раздраженный