"Эдвард Джордж Бульвер-Литтон. Призрак" - читать интересную книгу автора

истребительные инструменты ваших инженеров. Знаете ли вы, что на берега
Италии, на древний мыс Цирцеи, пришли с Востока мудрецы, чтобы собирать
растения самые простые, которые игнорируются ботаниками наших дней? Первые
собиратели трав, учителя химии были этой расой, которую благоговение древних
назвало Титанами. Я помню, что однажды, на берегах Гебруса, в
царствование... - Занони вдруг остановился, потом прибавил с холодной
улыбкой: - Но этот разговор ни к чему не ведет, кроме бесполезной траты
вашего времени и моего.
Он снова остановился, пристально посмотрел на Глиндона и продолжал:
- Думаете ли вы, молодой человек, что неясное любопытство могло бы
заменить серьезную работу? Я читаю в вашем сердце: не это растение хотите вы
знать, а меня; но ваше желание не может исполниться.
- Вы не имеете вежливости ваших соотечественников! - воскликнул
Глиндон, слегка задетый этими словами. - Допустив, что я желаю познакомиться
с вами ближе, зачем вы отклоняете мой первый шаг?
- Я не отвергаю ничьих попыток, - возразил Занони. - Но мне необходимо
знать тех, которые непременно этого желают; что же касается меня, то люди
никогда не поймут меня. Если вы хотите сблизиться со мной, то вы это можете,
но я советую вам избегать меня.
- Почему же вы так опасны?
- На этом свете часто одному человеку суждено быть опасным для другого
помимо его воли. Если бы я захотел предсказать вашу будущность по
исчислениям астролога, я сказал бы вам на его презренном языке, что моя
звезда бросила тень на ваше созвездие в момент вашего рождения. Не
встречайтесь со мною, если вы в состоянии избегать меня; я вас предупреждаю
в первый и в последний раз.
- Вы презираете астрологов, а между тем ваш язык так же таинствен, как
и их. Я не игрок и не дуэлянт. Почему бы мне бояться вас?
- Как вам угодно.
- Поговорим откровенно. Ваш вчерашний разговор живо заинтересовал и
занял меня.
- Я это знаю; умы, подобные вашему, тянутся к таинственному.
Глиндон был снова задет этими словами, в которых, однако, не было
ничего презрительного.
- Я вижу, что вы не находите меня достойным вашей дружбы. Хорошо...
прощайте.
Занони холодно ответил ему на поклон, и, пока англичанин продолжал свою
прогулку, он вернулся к своим ботаническим занятиям.
В тот же вечер Глиндон отправился по обыкновению в театр. Он следил за
игрой Виолы, исполнявшей одну из своих самых блестящих ролей.
Зал дрожал от рукоплесканий. Глиндон был вне себя от любви и гордости.
"Это гордое создание, - думал он, - может, однако, принадлежать мне!"
Погруженный в эту радужную мечту, он вдруг почувствовал, что чья-то
рука опустилась на его плечо; он быстро обернулся и узнал Занони.
- Вам угрожает опасность, - сказал последний. - Не возвращайтесь к себе
сегодня вечером пешком или по крайней мере не возвращайтесь один.
Не успел Глиндон прийти в себя от удивления, как Занони исчез.
Англичанин заметил его только в ложе какого-то синьора, куда он не мог
войти.
Виола сошла со сцены. Глиндон устремился к ней; но Виола, против своего