"Эдвард Джордж Бульвер-Литтон. Призрак" - читать интересную книгу автора

Глиндон, домой; теперь уже около полуночи. До свидания, синьор.
- Что вы думаете об этом рассказе? - спросил Глиндон своего товарища.
- Мне кажется совершенно ясным, что этот Занони какой-нибудь ловкий
авантюрист. Неаполитанцу же выгодно превозносить его всюду. Неизвестный
авантюрист, которого делают предметом ужаса и любопытства, втирается в
общество, он чрезвычайно хорош собой, и женщины в восторге принимают его без
всякой другой рекомендации, кроме его наружности и басен Цетоксы.
- Я не согласен с вами. Цетокса хотя и игрок, но он человек знатного
происхождения, известный своей честью и храбростью. К тому же этот
иностранец с благородной осанкой, гордым и спокойным видом не имеет по
наружности ничего общего с высокомерным выскочкой и авантюристом.
- Мой дорогой Глиндон, простите меня. Вы еще не знаете света.
Незнакомец пользуется своими физическими преимуществами, и его гордый вид
просто уловка. Но, для перемены разговора, скажите, как идут ваши любовные
дела?
- Виола не могла принять меня сегодня.
- Не женитесь на ней! Что скажут у нас, в Англии?
- Будем довольствоваться настоящим, - поспешно отвечал Глиндон. - Мы
молоды, богаты, образованны, не будем думать о завтрашнем дне.
- Браво, Глиндон! Вот мы и дошли. Спокойной ночи! Спите хорошенько и не
думайте о синьоре Занони.

II


Кларенс Глиндон пользовался, не будучи богатым, полной независимостью.
Его родители умерли, и у него оставалась в Англии у тетки одна только
сестра, многими годами моложе его. Он рано выказывал большую склонность к
живописи и скорей по любви, чем по необходимости, решился избрать карьеру,
которая для английского художника начинается обыкновенно увлечением
картинами на исторические темы.
Друзья Глиндона находили в нем действительно талант, но этот талант
имел смелый и даже дерзкий характер. Всякая правильная и последовательная
работа была ему ненавистна, и со своим честолюбием он мечтал скорее сорвать
плоды, чем сажать деревья. Как большая часть молодых художников, он любил
удовольствия и острые ощущения и предавался без осторожности всем увлечениям
воображения и страстей. Он объездил все знаменитейшие города Европы с целью
и искренним намерением изучить все божественные, образцовые произведения
своего искусства; но в каждой местности удовольствия слишком часто отвлекали
его от труда и живая красота слишком часто привлекала его внимание,
препятствуя поклонению красоте искусства, холодной, но бессмертной.
Храбрый, смелый, тщеславный, беспокойный и жаждавший знания, он любил
строить безрассудные планы и подвергать себя опасностям, полным для него
прелести. Послушный и слепой раб минутного восторга и капризов своего
воображения!
Он жил в ту эпоху, когда лихорадочная жажда перемен приготовляла путь
этой отвратительной насмешке над человеческими надеждами - французской
революции.
Из этого-то хаоса, в котором уже были уничтожены остатки древней веры,
поднимались неопределенные и непонятные химеры.