"Эдвард Джордж Бульвер-Литтон. Призрак" - читать интересную книгу автора

и не выказал никакого волнения или смущения. Он пристально посмотрел на
сицилийца, и я никогда не забуду этого взгляда; я не сумею описать вам его,
но у меня кровь застыла в жилах. Сицилиец отступил, шатаясь, точно получив
удар. Я заметил, что он вздрогнул и опустился на стул. И тогда...
- Да, тогда, к моему величайшему удивлению, - сказал Цетокса, - наш
сицилиец, обезоруженный взглядом Занони, обратил весь свой гнев на меня...
но вы, может быть, не знаете, господа, что я составил себе некоторую
репутацию в фехтовании.
- Лучший боец во всей Италии! - заметил Бельджиозо.
- Раньше, чем я успел отгадать, как и почему, - продолжал Цетокса, - я
был уже в саду, за домом, с Угелли, так звали сицилийца, против меня и пятью
или шестью синьорами вокруг нас в качестве секундантов. Занони сделал мне
знак, и я подошел к нему. "Этот человек умрет, - сказал он. - Когда он будет
лежать, подойдите к нему и спросите, не желает ли он быть похороненным рядом
с его отцом в церкви Сен-Дженаро". "Вы разве знаете его семью?" - спросил я
его с удивлением.
Занони не отвечал, и минуту спустя я уже стоял против моего противника.
Нужно отдать ему справедливость, сицилиец великолепно владел шпагой и я
никогда не дрался с таким опытным противником. Однако, - прибавил Цетокса со
скромностью, - моя шпага пронзила его. Я подбежал к нему, он уже еле мог
говорить. "Не имеете ли вы какого-нибудь желания?" - сказал я. Он покачал
головой. "Где вы хотите, чтобы вас похоронили?" Он показал рукой по
направлению к Сицилии. "Как? - воскликнул я с некоторым удивлением. - А не
рядом с вашим отцом, в церкви Сен-Дженаро?"
При этих словах его лицо исказилось, он пронзительно вскрикнул, кровь
хлынула из его рта, и он упал мертвый. Самая странная часть истории будет
дальше. Мы похоронили его в Сен-Дженаро. Для этой церемонии приподняли гроб
его отца, крышка свалилась, и скелет представился нашим взорам. Во впадине
черепа мы увидели тонкое стальное лезвие. Эта находка вызвала подозрения и
розыски. Отец, который был богат и скуп, внезапно умер; его похоронили очень
скоро, по причине, как говорили, сильной жары. Но подозрения не были
устранены, поэтому назначили следствие. Расспросили старика слугу, и он при-
знался наконец, что сын убил отца; выдумка была остроумна: железо было так
тонко, что вошло в мозг так, что показалась только капля крови, которую
скрыли седые волосы. Сообщник скоро будет казнен.
- А Занони дал свои показания? Объяснил он?..
- Нет, - ответил граф. - Он объявил, что совершенно случайно был в
церкви в этот день утром и заметил могилу графа Угелли; что его проводник
сказал ему, что сын покойного был в Неаполе, где он проматывал свое
богатство в игорном доме. Пока мы играли, он услыхал имя сицилийца, и после
вызова в суд назвать место погребения графа его заставило неопределенное
чувство, которое он не мог и не хотел объяснить.
- Ваша история не слишком ужасна, - сказал Мерваль.
- Да, но мы, итальянцы, суеверны; на это предчувствие многие смотрят
как на внушение провидения. На другой день иностранец сделался предметом
общего внимания и любопытства. Его богатство, его образ жизни, его красота
сделали из него льва; и потом я имел удовольствие представить такую
необыкновенную личность самым знатным синьорам и прекраснейшим дамам нашего
города.
- Очень интересный рассказ, - проговорил Мерваль, вставая. - Пойдемте,