"Эдвард Джордж Бульвер-Литтон. Призрак" - читать интересную книгу автора

про него.
- Действительно, - проговорил другой неаполитанец, - события того
времени, хорошо вам известные, Цетокса, оправдывают слухи, которые вы хотели
бы заглушить.
- Мы так мало вращаемся, мой соотечественник и я, в неаполитанском
обществе, - сказал Глиндон, - что многого не знаем из того, что кажется
достойным большого внимания. Можно вас спросить, что это за слухи и на какие
события вы намекаете?
- Что касается слухов, - отвечал Цетокса, вежливо обращаясь к обоим
англичанам, - то достаточно будет сказать, что синьору Занони приписывают
такие качества, которые каждый желал бы иметь для себя, но которые весь свет
осуждает, когда они принадлежат другому. Случай, о котором упоминает синьор
Бельджиозо, особенно проявил эти качества, и, признаюсь, было немало
чудесного. Вы, без сомнения, играете, господа?
Здесь Цетокса остановился, и так как оба англичанина время от времени
бросали на игорный стол по нескольку червонцев, то они в ту же минуту
отвечали утвердительно.
- В таком случае, - сказал Цетокса, - я продолжаю. Несколько дней тому
назад, в день приезда Занони в Неаполь, случаю было угодно, чтобы я играл
довольно долго и проиграл. Я поднялся со своего места, решившись больше не
играть, когда вдруг заметил Занони, с которым я перед тем познакомился и
которому был несколько обязан. Не дав мне времени выразить удовольствие,
которое я испытал при встрече с ним, он взял меня за руку, говоря:
- Вы проиграли больше, чем вы можете заплатить, не стесняя себя. Что
касается меня, я ненавижу игру, но я интересуюсь этой партией. Хотите вы
играть на эту сумму за меня? Проигрыш мой; половина выигрыша ваша.
Удивленный этим предложением, я хотел отказаться, но голос и взгляд
Занони имели что-то непреодолимое; к тому же я жаждал восполнить свои потери
и, конечно, не встал бы из-за стола, если бы у меня в кармане оставалось
хоть сколько-нибудь денег. Я сказал ему, что принимаю его предложение с
условием, что мы разделим проигрыш, как и выигрыш, пополам.
- Как хотите, - ответил он с улыбкой, - вы можете быть уверенным, что
выиграете.
Я снова сел. Занони встал за мной; счастье вернулось ко мне, я все
время выигрывал. Короче, когда я кончил играть, я был богат.
- Плутовство не может быть в публичной игре? В особенности в банке?
Этот вопрос был задан Глиндоном.
- Конечно, нет, - ответил граф. - Наше счастье было действительно
чудесно, до такой степени, что один сицилиец (сицилийцы вообще дурно
воспитаны и вспыльчивы) рассердился и сделался заносчив. "Синьор, - сказал
он, повертываясь к моему новому другу, - вы не должны стоять так близко к
столу. Не знаю, как это произошло, но вы действовали неблагородно".
Занони спокойно отвечал, что не сделал ничего против правил, что он в
отчаянии оттого, что один игрок не может иначе выигрывать, как только за
счет остальных, и что он не мог поступить нечестно, если бы даже и желал.
Сицилиец принял сдержанность иностранца за трусость и сделался еще
заносчивее. Он встал из-за стола и посмотрел на Занони с слишком вызывающим
видом.
- И, - прервал Бельджиозо, - странно то, что все это время Занони,
стоявший против меня и за которым я следил, не сделал ни малейшего замечания