"Эдвард Джордж Бульвер-Литтон. Призрак" - читать интересную книгу автора

раньше чем я ушел, принять этот бриллиант, безделицу, как он выразился;
ювелиры оценивают его в пять тысяч пистолей! Самый восхитительный вечер,
какой я провел когда-либо за десять лет!
Молодые люди окружили его, чтоб полюбоваться бриллиантом.
- Граф Цетокса, - проговорила важная и угрюмая личность, несколько раз
крестившаяся в продолжение рассказа неаполитанца, - разве вам неизвестны
таинственные слухи, ходящие по поводу этого иностранца, и разве вы можете
без страха принимать от него подарок, могущий иметь самые роковые
последствия? Разве вы не знаете, что говорят, будто он маг и у него дурной
глаз, будто...
- Ради Бога, избавьте нас от ваших старых суеверий, - презрительно
отвечал Цетокса. - Они вышли из моды; теперь в моде только скептицизм и
философия. И чего стоят все эти слухи, на чем они основаны? Вот вам пример:
какой-то старый дурак, восьмидесяти шести лет, чистый пустомеля,
торжественно уверяет, что он видел этого самого Занони в Милане семьдесят
лет тому назад, в то время как он сам, почтенный свидетель, был только
ребенком! А этот Занони, как вы сами видели, по крайней мере так же молод,
как вы и я, Бельджиозо.
- Но, - возразил серьезный господин, - в этом-то и есть тайна. Старый
Авелли уверяет, что Занони ни на один день не кажется старше того, каким он
видел его в Милане. Он прибавляет, что даже в Милане, заметьте это, где, под
другим именем, Занони явился с тою же роскошью, с тою же таинственностью,
один старик вспомнил, что видел его шестьдесят лет тому назад в Швеции.
- Ба! - воскликнул Цетокса. - То же самое говорят о шарлатане
Калиостро; чистые басни. Я поверю им, когда увижу этот бриллиант
превратившимся в пучок сена. Впрочем, - прибавил он серьезно, - я считаю
этого знаменитого мужа своим другом, и малейшее слово, задевающее его честь
или его репутацию, я воспринимаю как личное оскорбление.
Цетокса был опасным бойцом и фехтовальщиком.
Важный господин, несмотря на все участие, которое он проявил к
душевному состоянию графа, выказал при этом его заявлении не менее глубокую
заботу о своей собственной безопасности: он удовольствовался тем, что бросил
на него сострадательный взгляд, вышел в дверь и направился к игорной
комнате.
- А-а! - воскликнул со смехом Цетокса. - Этот Лоредано завидует моему
бриллианту. Господа! Вы ужинаете со мной сегодня вечером. Клянусь вам, что
никогда я не встречал товарища более прелестного, веселого, занимательного,
как мой дорогой друг синьор Занони!

V


А теперь, в обществе этого таинственного Занони, я прощаюсь с Неаполем
на некоторое время. Садитесь со мной, читатель, на гиппогрифа и
устраивайтесь, как вам понравится. Я купил седло у поэта, любившего комфорт.
Посмотрите, вот мы уж и подымаемся. Смотрите вниз, пока мы летим; не бойтесь
ничего, дорогой читатель, гиппогрифы никогда не спотыкаются: все гиппогрифы
Италии очень удобны как средство передвижения для людей почтенных лет!
Опустите ваши взоры на пейзажи, которые виднеются под нами! Привет вам,
плодоносные долины, и вам, славные виноградники старой Фалерны! Посмотрите