"Эдвард Джордж Бульвер-Литтон. Последний римский трибун " - читать интересную книгу автора

вознести. Я расплачиваюсь, я хочу быть отмщен. В собственных наших дворцах
вас предадут три изменника, их имена: роскошь, зависть и раздор!
- Задел же он их!
- Ха, ха, ха! Клянусь святым крестом, это было славно сказано.
- Я готов отдаться в руки палачу за другую такую острую штуку.
- Стыдно нам трусить, если один человек так храбр, - сказал кузнец.
- Именно такого человека нам недоставало!
- Тише! - сказал офицер.
- О, римляне! - продолжал Риенцо с жаром. - Проснитесь, заклинаю вас,
пусть воспоминание о вашем прежнем могуществе, о вашей древней свободе
глубоко западет вам в душу. В благоприятную минуту, если вы ею
воспользуетесь, и в несчастную, если вы упустите золотой случай, это
воспоминание о прошедшем было доведено до вашего слуха. Вспомните, что
приближается время юбилея.
Епископ Орвиетский улыбнулся и одобрительно кивнул головой, народ,
граждане и нобили низшего разряда хорошо заметили эти ободрительные знаки,
им показалось, что сам папа в лице своего викария благосклонно смотрел на
смелость Риенцо.
- Приближается время юбилея, глаза всего христианского мира будут
обращены на Рим. Здесь, куда со всех четырех стран света люди идут искать
мира, неужели они найдут раздор? Ища разрешения от грехов, неужели они
увидят преступление? В области господства Божия неужели они будут оплакивать
вашу слабость? В местопребывании святых мучеников неужели они будут
трепетать от ваших пороков? В роднике и источнике Христова закона неужели
они не найдут никакого закона? Вы были славой мира, неужели ныне вы будете
его поношением? Вы были его примером, неужели теперь вы будете его
предостережением? Встаньте пока еще есть время, очистите ваши дороги от
бандитов, ваши дома от гнездящихся в них наемников! Изгоните эти гражданские
распри людей (как бы знатны и горды они ни были), которые их поддерживают!
Вырвите весы из рук обмана, меч из руки насилия! Весы и меч были древними
атрибутами правосудия, возвратите их ему. Это будет вашим великим делом,
вашей великой целью. Считайте всякого человека, который им противится,
изменником своей родине. Одержите победу важнейшую, нежели победы цезарей,
победу над собой. Пусть богомольцы всего света увидят воскресение Рима.
Сделайте эпоху из юбилея религии и восстановления закона. Принесите в жертву
ваши побежденные страсти, первые плоды возобновленной вашей свободы на
алтарь, который находится в этих стенах. О, с тех пор как существует мир,
Богу не была приносима более приятная жертва!
Впечатление, произведенное этими словами, было так сильно, они так
потрясли душу слушателей, которых захватили врасплох, что Риенцо сошел с
помоста и уже исчез за занавесом, из-за которого он явился, прежде чем толпа
осознала, что он закончил.
Странность этого внезапного явления, окруженного мистическим блеском и
исчезнувшего в ту минуту, когда дело было кончено, придало еще более
действенности произнесенным им словам. Весь характер этой смелой речи был
проникнут чем-то сверхъестественным и вдохновенным; в толпе казалось, что
смертный преобразился в оракула и, дивясь бесстрашному мужеству, с каким их
идол порицал и заклинал гордых баронов, из которых на каждого они смотрели,
как на официального палача и гнев которых мог тотчас обернуться смертными
казнями, они суеверно воображали, что власть, происходящая свыше, одарила их