"Эдвард Джордж Бульвер-Литтон. Последний римский трибун " - читать интересную книгу автора

- Никогда, никогда я не буду раскаиваться, - отвечала Ирена, припав к
груди Адриана, - прости меня!
- Но, - сказал Адриан, несколько успокоенный после этой ссоры и этого
примирения, свойственных влюбленным, - неужели в самом деле так заметно
различие между прошлым и настоящим поведением твоего брата? Каким образом ты
знаешь, что время для деятельности так близко?
- Потому что он по целым ночам сидит, запершись с людьми всяких
сословий, он оставил свои книги и больше ничего уже не читает, а когда
остается один, то ходит взад и вперед по комнате, говоря сам с собой. Иногда
он останавливается против календаря, который недавно прибил к стене, и водит
пальцем по буквам до тех пор, пока не дойдет до известного числа, и тогда
играет мечом своим и улыбается. А дня два тому назад в наш дом нанесли
множество оружия, и я слышала, как начальник людей, которые принесли его,
угрюмый великан, очень хорошо известный в народе, сказал, отирая лоб: скоро
ему будет работа!
- Оружие! Ты уверена в этом? - вскричал Адриан с беспокойством. -
Значит, эти планы важнее, чем я воображал. Но, - прибавил он, заметив, что
при перемене его голоса Ирена взглянула на него со страхом, - что бы ни
случилось, верь мне, моя красавица, мое божество пока я жив, твой брат не
будет страдать от гнева, который может навлечь на себя восстанием. Моя
любовь к тебе также не ослабеет, хотя бы он забыл нашу старую дружбу.
- Синьора, синьора, дитя мое! Вам надо идти, - сказала Бенедетта
пронзительным голосом, выглянув из-за деревьев. - Рабочие возвращаются домой
этой дорогой; я вижу, они идут.
Влюбленные расстались. В первый раз змей проникнул в их эдем; в первый
раз они говорили между собой и думали о других предметах, кроме любви.

III
ПОЛОЖЕНИЕ, В КАКОМ НАХОДИТСЯ ВО ВРЕМЯ НАРОДНОГО НЕУДОВОЛЬСТВИЯ ПАТРИЦИЙ,
ПОЛЬЗУЮЩИЙСЯ ПОПУЛЯРНОСТЬЮ. СЦЕНА В ЛАТЕРАНЕ

Положение патриция, питающего честную любовь к народу, в то время,
когда сила угнетает, а свобода ведет против нее войну, когда два разряда
людей спорят друг с другом, в высшей степени затруднительно и неприятно.
Примет ли он сторону нобилей? Он действует против своей совести. Сторону
народа? Он оставляет своих друзей. Но это - не единственное и для твердого
ума, может быть, еще не самое важное затруднение. Все люди управляются и
связываются общественным мнением, этим общественным судьей, но общественное
мнение не одинаково для всех званий. Общественное мнение, возбуждающее или
удерживающее плебея, есть мнение плебеев, т. е. тех, кого он видит,
встречает и знает, тех, с которыми он имеет отношения с самого детства,
похвалы которых он слышит ежедневно, строгая цензура которых следит за ним
каждый час. Таким же образом общественное мнение вельмож есть мнение им
равных, т. е, людей, которые рождением и обстоятельствами поставлены
навсегда на их дороге. Когда мы читаем в настоящее время поверхностные
страницы какого-нибудь догматизирующего журналиста о том, что такой-то и
такой-то вельможа не осмелится сделать то-то и то-то, например, грозить
арендатору или подкупить подателя голоса, из боязни общественного мнения, то
неужели его осудит общественное мнение людей, его окружающих, т. е. его
захребетники, его клиенты, его сотоварищи по политике и чувствам. Нет, это