"Энтони Берджесс. Муза" - читать интересную книгу автора

- Я уже сказал, я только приехал.
- А где же лошадь? И плащ дорожный?
- На постоялом дворе оставил.
- А сам говорит: "Только приехал, только приехал". Ишь ты... -
пробурчал под нос сторож. Затем со смешком, не без изящества простер к Пейли
правую руку, точно благословляя. - Знаю я вас, - проговорил он,
подхихикивая. Блудодейство небось. Подъехал к какой-нибудь шлендре, или
мужней негодяйке, а та возьми да и обмани... - для Пейли все эти речи были
тарабарщиной. Идем-ко, - заявил сторож, - больно свежо нынче, да выпить
небось хочется.
Пейли тупо уставился на собеседника.
- Вашей милости, должно, постель надобна, - произнес сторож, повысив
голос. Эту фразу Пейли понял, как и значение протянутой к нему раскрытой
ладони и подергиваний пальцами. "Золота просит". Засунув руку в суму, он
достал один ангел-нобль. Сторож схватил монету. Челюсть у него так и отвисла
- Сэр, - выговорил он, потянувшись к своей шляпе.
- Сказать по чести, - пояснил Пейли, - мой постоялый двор заперли, и я
остался за воротами. Засиделся в гостях, а вернувшись, хозяина не добудился.
- А-а-а, - протянул сторож, умилительно-земным жестом приставив палец к
носу, после чего почесал щеку золотым ангелом и, прежде чем убрать монету в
кошелек на поясе, помахал ей несколько раз перед своей грудью. - Пожалуйте,
сэр.
Вперевалочку, но скорым шагом он вышел на улицу; Пейли с бьющимся
сердцем последовал за ним.
- Куда же мы идем? - окликнул он. но ответа не получил. Луна уже
заходила, а на востоке маячили первые проблески летней зари. Дрожа на ветру,
Пейли пожалел, что не прихватил с собой с Земли плащ, предполагая
обзавестись им на месте. Кровать будет очень кстати, если сторож
действительно ведет его в место, где можно прилечь. Поспать этик с часок под
теплым одеялом, неважно даже, если в обществе блох. На улицах не было ни
души: правда, вдалеке Пейли почудился кошачий концерт - надрывная серенада и
еще более надрывные звуки совокупления, совсем как на настоящей Земле. У
Епископских ворот сторож свернул в узкий переулок, темный и вонючий. Пейли
брел следом. Порошок перестал действовать, и его снова начало подташнивать.
Однако же нос Пейли не преминул отметить, что за истекшее время зловоние
несколько изменилось: в легком припадке безумия Пейли заключил, что оно как
бы завихряется, перераспределяя свои компоненты словно по собственной воле.
Все это его совершенно не радовало. Подняв глаза к тускнеющим звездам, он
отчетливо понял, что они тоже изловчились перегруппироваться, образовав
новые созвездия подобно тому, как после удара кулаком по крышке рояля
пылинки взлетают и рассаживаются по-другому.
- Туточки, - объявил сторож, остановившись перед какой-то дверью, и без
долгих размышлений ахнул по ней кулаком. - Марушки, - подмигнул он. Но за
его подмигивающим веком зияла лишь остекленевшая пустота.
Сторож вновь постучался, а Пейли сказал:
- Не стоит. Негоже в такой поздний час - или слишком ранний - людей
поднимать.
Неподалеку ломающимся голоском кукарекнул молодой петух.
- Не рано, не поздно, а в самый раз, - сторож вновь занес кулак, но тут
дверь распахнулась. На пороге возникла сонная женщина с сердитым лицом,