"Энтони Берджесс. Время тигра" - читать интересную книгу автора

Сборища Красного Креста, вязанье и сплетни. Смотри. - Сидя с ним в пустом
Клубе, она показывала помер "Кантри лайф". - За три года вполне можем
скопить на покупку. Если постараемся. Идеально для частной школы.
Или, развалившись в стандартном кресле, предоставляемом Министерством
общественных работ, выпивая под ветерком вентилятора, выдыхала:
- Дьявольски жарко. - В январской Англии не так дьявольски жарко. -
Хоть когда-нибудь будет прохладней?
- Мне жара нравится.
- Я и сама так думала. Привыкла в Италии. Дело, наверно, во влажности.
На влажность многое можно было свалить: необходимость в сиесте,
набранный лишний вес, поездку в автомобиле за сто ярдов, плесень на обуви,
потные пятна под мышками на одежде, пробранный роббер в бридже или теннисный
сет, неприязнь к стране в целом.
- Мне страна вполне нравится.
- Ну что тут может нравиться? Паршивые ребятишки, пузатые плюющиеся
торговцы, террористы, грабители, скорпионы, эти чертовы оводы. И шум радио,
и вечный крик. Они глухие все, что ли? Где блистательный Восток, о котором
столько толков? Просто жуткая потная пародия на Европу. Я не встретила ни
единой души, с кем можно было бы поговорить. Одни слабоумные из Малайского
полка да плантаторы-деревенщины; что касается жен...
- Мы же вместе. Друг с другом можно разговаривать.
- Зачем нам для этого надо сюда было ехать? В Лондоне гораздо удобней.
- Здесь лучше платят.
- И все в трубу вылетает. Видел счет из холодильника за этот месяц? Вот
это вот платье в "Блэкторне" - восемьдесят долларов, а под мышками уже
расползлось.
- Да. Я тебя понимаю.
Съев два банана, выпив три чашки чаю, Виктор Краббе стоял во второй
ванной голый и брился. Между первым и вторым движением бритвы утро полностью
развернулось из бутона в цветок. Сквозь планки жалюзи на матовом стекле
Краббе видел спускавшуюся террасами лужайку, худых черных
тамилов-садовников, которые изо всех сил поливали со сварливыми криками.
Цветами страна не богата, но в полуобщественном саду Резиденции росли
бугенвиллии, гибискус, красный жасмин, дождевые деревья и одинокий баньян.
За дорогой, граничившей с нижней террасой, Ханту встречался с рекой Ланчап,
представлявшей собой сейчас скудный поток. Вода дурно пахла соленой гнилью,
на редких грязных островках костями лежали и сохли велосипедные шины, палки,
железки.
В определенном смысле неверность второй жене - дань уважения первой.
Его мертвая жена жила во всех женщинах. Бесцельные шатания по примеру отца,
упрямая верность воспоминаниям, возложение на могилу цветов, которые потом
засушиваются со слезами жалости к себе. Некрофилия. Он многому научился у
своего отца. Тело жены сожжено и развеяно в пар, стало атомами,
растворенными в воздухе, в жидкости, его можно вдохнуть, выпить. Память
значения не имеет. История - не память, а живая картина. Сны - не
воспоминания.
Руки, разбиравшие безопасную бритву, дрожали, стальная пластинка со
звучным дребезгом упала в раковину. Видя сны, ты - не ты. Тебя что-то
использует, что-то глупо злобное, высунувший язык идиот, в распоряженье
которого тысяча вольт.