"Юлий Буркин. Ежики в ночи" - читать интересную книгу автора

- А сейчас? - участливо поинтересовалась Портфелия.
- А-а, - горестно махнул рукой Джон. - Сейчас для прекрасной
блондинки им и рубля жалко. На зарплату живем. А она у нас... Но не это
даже главное. Раньше - на работу, как на праздник. Придешь, люди - хмурые,
одинокие. А к концу - веселые все, парами расходятся. Сердце радуется. А
теперь? Как сычи. Только смотрят друг на друга. Суп жрут.
Портфелия огляделась и прыснула, прикрывшись ладошкой:
- Точно, суп!
Джон явно забавлял ее, и она огорчилась, когда перерыв кончился, и
его позвали на эстраду.
- Пойдем, - поднялся я.
- Толик, миленький. Давай посидим еще, послушаем. Все равно же скоро
закрывать будут. А спешить нам некуда. Ну?..
- Ладно, - согласился я, - тогда пойдем танцевать.


Джон опять подсел к нам.
- Все. Окончен бал. Пусть в тишине посидят.
- Нравится мне твоя работа, - усмехнулся я.
- Мне и самому, - не заметил он иронии.
- А жена вас не ревнует? - игриво спросила Портфелия. - Вас каждый
день так поздно нет дома. А здесь столько женщин, и каждая старается быть
красивой. Ведь так?
- Меня нельзя ревновать. Потому что я очень честный.
Портфелия прыснула снова.
- Нам пора, - напомнил я больше даже не от необходимости, а из
ревности. Уж я-то знал, какой Джон честный.
- А куда вы?
- Какая бестактность, - деланно возмутился я, - особенно по отношению
к девушке. Я всегда подозревал, что ты - толстокожая скотина.
- Да я только... - начал было он оправдываться, но я перебил его:
- Если серьезно, можешь себе представить, мы "идем на сенсацию". Как
на медведя ходят. Ночное задание. Детектив. В традициях западной прессы, -
я насмешливо покосился в сторону Портфелии. - "Подвиг вахтера" или
"Подпольный синдикат профессора Заплатина". Каково, а?
- Не паясничай, - вскинулась она, - я и сама не хочу идти, но ведь
съест Маргаритища.
- Заплатин? - не слушая ее, переспросил Джон, как-то странно
поглядывая на нас. - Погодите-ка, - пошарив по карманам, он достал
бумажник, извлек из него сложенный вчетверо листик в клеточку, развернул,
пробежал глазами и подал мне. - Взгляни.
Записка была написана очень аккуратно, словно каждую буковку
вырисовывали отдельно:

"Женя. Не пытайся понять причину моей смерти, вряд ли тебе это
удастся. Знай только, что она - во мне самом. Я ни о чем не жалею и никого
не виню. Ничего тебе не завещаю и ни о чем не прошу. Только постарайся
запомнить вот что: если будет тебе совсем худо, так худо, что впору лезть
в петлю, повремени с этим. Обратись к профессору Заплатину. Прощай.
Любящий тебя Деда Слава."