"Тарас Бурмистров. Россия и Запад" - читать интересную книгу автора

его научных достижений. Как при жизни, так и еще долго после смерти
считалось, что Ломоносов был прежде всего поэт, а его ученые занятия
воспринимались как досадные уклонения от своего подлинного призвания.
Можно и по-другому объяснить это постоянное стремление высказаться
именно в поэзии. В стихах, охваченные творческим, лирическим порывом,
русские авторы раскрывались намного полнее и ярче, чем в публицистике. Это
справедливо даже для такого профессионального философа, как Владимир
Соловьев, и даже для таких непрофессиональных поэтов, как Хомяков или К.
Аксаков. Многие из приводимых мною в Антологии стихотворений принадлежат к
вершинам русской лирики. Вместе с тем они обычно ясно и недвусмысленно
выражают точку зрения автора, и при этом передают ее кратко, точно и
выразительно (в силу определенных ограничений, которые накладывает
поэтическая форма), а нередко и с большим вдохновением.

1

Основоположником темы "Россия и Запад" в русской поэзии стал Ломоносов,
и эта тема прозвучала у него так мощно и всеобъемлюще, как, может быть, ни
разу после этого уже и не звучала. Чуть ли не все главные мотивы, к которым
снова и снова будет впоследствии возвращаться русская политическая лирика,
встречаются уже у Ломоносова. Именно у него, в его больших торжественных
одах, впервые в русской поэзии появляется образ грандиозной Империи,
простирающейся -

От тихих всточных вод до берегов Балтийских,
От непроходных льдов до теплых стран Каспийских.

Уже в первой оде Ломоносова, написанной очень энергично и посвященной
"победе над турками и татарами и взятию Хотина", встречается много
любопытного в этом отношении. Здесь нет пока еще той ожесточенной полемики с
Западом, которую Ломоносов будет позднее вести и в своих стихотворных
произведениях, и в научных трудах, и в журнальных статьях (в 1755 году,
например, он помещает в одном ученом голландском журнале отповедь своим
западноевропейским критикам, взявшим привычку весьма пренебрежительно
относиться ко всему, что исходит из России). Однако уже эта ода, писавшаяся
Ломоносовым в Германии, может восприниматься и как громогласное обращение к
Западной Европе. Дело в том, что известие о русских победах 1739 года и
взятии турецкой крепости Хотин произвело очень серьезное впечатление на
Запад, где преобладало мнение, что со смертью Петра I военное могущество
России, в общем, пришло в упадок. Поэтому уже само по себе живописание
русской военной мощи, пусть даже и не направленной против Запада, выглядело
как напоминание гордой Европе о том, что рядом с ней на востоке находится
огромное и чрезвычайно могущественное государство, до сих пор ей почти
неизвестное и ею не понятое. Ломоносов жил в то время в Германии уже
четвертый год. Он был одним из первых в той длинной череде русских, которых
Западная Европа чрезвычайно манила издали, пока они не выезжали из России, и
страшно разочаровывала при более близком с ней ознакомлении. Победа над
турками, о которой Ломоносов прочитал в немецких газетах еще раньше, чем об
этом узнали в Петербурге, вызвала у него сильнейший прилив патриотизма.
Посылая "Оду на взятие Хотина" в Россию, Ломоносов присовокупил тогда, что