"Уильям С.Берроуз. Нагой обед" - читать интересную книгу автора

на Вашингтон-Сквер, садовник стрижет кусты, дезинсектор, рекламный фрукт в
Недике, что запанибрата с продавцом. Всемирная сеть торчков, настроенная на
пуповину протухшей молофьи, перетягивающаяся в меблирашках, дрожащая в
предутренних ломках. (Старые Медвежатники сосут черный дым в подсобке
Китайской прачечной, а Меланхоличная Малышка подыхает от передоза временем
или отвыкши дышать в долбате.) В Йемене, Париже, Новом Орлеане, Мехико и
Стамбуле - дрожа под отбойными молотками и паровыми экскаваторами,
по-торчковому визгливо драконя друг друга на чем свет стоит, никто из нас
ничего подобного прежде не слыхал, а Чувак высунулся из проезжающего
парового катка, и я грюкнулся в ведерко гудрона. (Примечание: Стамбул сейчас
сносят и отстраивают заново, особенно ветхие торчковые кварталы. В Стамбуле
больше героиновых героев, чем в Нью-Йорке.) Живые и мертвые, в тоске или
откидоне, подсевшие или спрыгнувшие, или подсевшие снова, заходят они на
лучик мусора, а Связник жует Чоп-Суи на Долорес-Стрит, пеленг Мехико, макая
пальцами фунтовый кекс в кафетерии самообслуживания, загнанный сюда с
толкучки с цепи сорвавшейся сворой Людей. (Примечание: Люди на новорлеанском
жаргоне значит душманы.)
Старый Китаец зачерпывает речной воды в ржавую консервную банку и
промывает сифилис тяги, плотный и черный как шлак. (Примечание: Сифилис тяги
- это пепел скуренного опия.)
Ладно, у душманов остались моя ложка с пипеткой, и я знаю, что они
выходят на мою частоту по наводке этого слепого стукача, известного под
именем Вилли-Диск. У Вилли круглый рот, похожий на диск, обрамленный
чувствительной, постоянно встающей черной волосней. Он ослеп, ширяясь в
глазное яблоко, нос и нчбо у него изъедены от вдыхания гаррика, а тело -
сплошная зарубцевавшаяся масса, тердая и сухая как дерево. Говно жрать он
может теперь только этим своим ртом, иногда тот покачивается на конце
длинной трубки эктоплазмы, нащупывающей эту неслышную частоту мусора. Он
идет за мной по следу через весь город в номера, из которых я уже выехал, и
душманы наезжают на каких-то новобрачных из Сиу-Фоллз.
"Ладно, Ли!! Выходи из-за занавески! Мы знаем, что ты там" - и тотчас
выдергивают у парня член.
И вот Вилли припекает, и ты всегда слышишь в темноте его (он
функционирует только в темноте) скулеж и чувствуешь ужасающую настырность
этого слепого, ищущего рта. Когда они уже подтягиваются кого-то брать, Вилли
совершенно выходит из-под контроля и ртом проедает дырку прямо в двери. Если
менты не успеют утихомирить его разрядником для скота, он готов высосать все
соки из каждого наркоши, которого вложил.
И я сам знал, и все остальные знали, что они спустили на меня Диска. И
если мои пацаны-клиенты когда-нибудь расколются в суде: "Он заставлял меня
совершать всякие ужасные половые акты в обмен на мусор," - я могу навсегда
расцеловаться с топталовкой.
Поэтому мы затариваемся гарриком, покупаем подержанный студебеккер и
отчаливаем на Запад.
Линчеватель закосил под шизу, одержимого бесами:
"Я стоял вне себя, пытаясь остановить призрачными пальцами эти
повешения.... Я дух, желающий того же, чего хотят все духи - тела - после
того как Долгое Время перемещался по ничем не пахнущим переулкам
пространства где никакой жизни нет только бесцветная никакого запаха
смерти.... Никто не в состоянии дышать и чуять ее запах сквозь розовые